Юрий Воробьевский - Русский голем

Какие же силы помогали ей? Ясновидящую часто спрашивали об этом. В том числе и племянница Ванги, которая записывал ее ответы «для потомства».

«Вопрос: Есть ли у тебя чувство, что твой дар ясновидения запрограммирован свыше?

Ответ: Да. Мой дар дан мне Высшими Силами.

Вопрос: Что это за «Высшие Силы»?

Ответа не последовало…

Вопрос: Если ты, тетя, захочешь войти с ними в контакт, тебе это удается? Или они приходят к тебе только по своему желанию?

Ответ: Чаще всего контакт происходит по их желанию, хотя я могу сама их вызывать.

Вопрос: Можно ли получить более полные сведения о них, задавая другие, уточняющие разные мелкие детали, вопросы?

Ответ: Нет. Это трудно. Они отвечают очень туманно».

Такие вот скромняги посещали болгарскую вещунью. Но — настырные.

«Ванга говорила, что сама она не очень стремилась к такого рода общению, но не могла избежать его».

Племянница ясновидящей свидетельствует: «Как будто какой-то чужой разум, чужое сознание вселяются в эту женщину, чтобы ее устами сообщить людям о судьбоносных событиях». Это нам уже знакомо.

Поклонник Рерихов литератор Валентин Сидоров пишет, что она даже жаловалась: «Иногда сплю всего лишь один час в сутки. Духи не дают покоя. Тормошат, будят. Говорят: «Вставай. Пора работать»…

По описанию Ванги, духи прозрачны и бесцветны («как вода в стакане»). Но в то же время они светятся («как жар в печи»). Ведут себя как люди. Сидят. Ходят. Смеются. Плачут. В последнее время твердят одно и то же: «Не бойтесь. Мир не идет уже к гибели».

— Ванга объяснила, почему любит встречаться со мной (с Сидоровым. — Ю.В .):

С тобой приходят духи. Много-много духов. По большей части я их не знаю. Это те, которые жили еще до Ленина и которые выше Ленина».

«Ванга ощущала себя своеобразным резонатором, действующим не по своей воле. То, что шло через ее сознание, было сильнее ее и не всегда было ей понятно. Поэтому случалось, что иногда она обращалась за разъяснением к нам. Помню очередной непредсказуемый вопрос:

— Кто такой Горький?

— Писатель. А в чем дело, Ванга? — спрашиваю я.

— Он здесь. Он тебе помогает. Он стал ясновидцем. Ты пишешь о нем?

— Нет.

Убежденно:

— Ты будешь о нем писать». [72].

Странное почитание писателя-масона, участвовавшего накануне революции в «морском заговоре» против царской семьи. Но когда узнаешь мнение «пророчицы», точнее, ее кураторов о Государе-страстотерпце, перестаешь удивляться: «О Николае Втором, когда речь коснулась последнего русского царя, она отзывалась нелестно и жестко:

— Нехороший человек.

— Почему?

— Уничтожал людей, из-за него уничтожено великое множество людей». [72].

Зато к Ленину отношение у пророчицы было благожелательным. Вполне в стиле Рерихов. Они ведь привозили не только письма «махатм» советскому руководству, но и землю с места захоронения «священного пепла Будды» — на могилу вождя…

Однажды на Афоне мы повстречали молодого паломника из города Тырнова, который заодно и подрабатывал в святогорских монастырях. Направлялся он в болгарский Зограф, самый малочисленный сейчас по числу монахов. Я как-то сразу вспомнил, что на Святой Горе говорят: каждая обитель со всеми своими проблемами очень точно отражает духовную жизнь страны, из которой его насельники… Наш спутник сетовал, насколько мало православных людей в Болгарии, в том числе и по сравнению с поклонниками Ванги. Три из четырех священников, если скажешь им, что Ванга — это демон, ответят: ты еще молодой, ничего не понимаешь. А поезжайте на ее родину, посмотрите, что за «православный» храм построен там, — возмущался наш попутчик. — На иконостасе изображены самые настоящие бесы. Долгое время храм стоял неосвященным, но недавно решением Синода его освятили — чтобы раньше этого не успели сделать раскольники и не превратили храм в свою кормушку для продажи свеч… [*]

-

[*] Отступление о слепоте Ванги.

Об этой церкви святой Петки, возведенной в Рупите, стоит сказать особо. Начиналось ее строительство характерно. «Весь ритуал освящения проходил с подобающей торжественностью в присутствии большого числа верующих, сопровождался, как полагается, закланием жертвенного ягненка, чтобы просить землю разрешить возвести храм на этом месте». [77]. Когда же выросло здание, оказалось, что оно построено с полнейшим нарушением православных канонов, что, впрочем, не смущало архитектора. В ответ на упреки он горячился: «Если вы уверяете, что алтарь не может быть расписан в соответствии с канонами, мы не будем этого делать, если нельзя, то и священника не будет в храме». Вскоре появились фрески. «Людям не понравились ни цвета, в которых те были выполнены — серый и желтоватый, ни. изображенные на них фигуры. Один местный житель сказал, что написанные здесь люди напоминают ему шизофреников, а по мнению другого, они похожи на узников концлагеря…»