Юрий Воробьевский - Русский голем

Алхимический тигль.

«Магия натуральная» Гильдебранта, на латинском языке. В книге содержатся описания лечения болезней природными средствами и с вызовом сатаны, искания кладов с помощью духов и так далее.

Lullius Raymnd Lullius. Redivius Denudatus. «Вновь объясненный Луллиус и 34 его всемирно известных теста в области искусства» с объяснениями темных сил выведенных из ада в светлую область и приспособленных для «делания» искусства… Вот какие помощники были у Брюса! Близок к Петру был, а то — его живо бы в Приказ духовных дел. А дальше — ясно что. Гурьев прекрасно помнил толкование к первому параграфу первой главы артикулов Воинского Устава. Там прямо сказано: те чернокнижники, которые «действительно с дьяволом обязательство имеют», подлежат сжиганию.

— Вот еще, запиши: Мажия натуралис, на немецком языке.

— Что же там сообщается? Возьми наугад.

— Чтобы придать черный цвет глазам ребенка, надо намазать ему затылок маслом, смешанным с пеплом сожженного креста.

— Тьфу! Ради поругания святынь христианских бесы и внушают.

— Ты слушай дальше. Чтобы у всех присутствующих в комнате образовались ослиные головы, надо кипятить ослиную голову в течение трех дней в масле, пока не обнажатся кости, которые потом толкут, смешивают порошок с маслом и заливают этим раствором лампы. Если эти лампы зажечь, то проявляется вышесказанное чудесное действо.

— Все они, которые, наподобие графа Брюса, из Немецкой слободы вышли, и есть — ослиные головы… Я так думаю, не берем ли мы греха на душу, — не выдержал Аладьин, — что это переписываем?

Остаток описи они составляли так: «Большой сверток книг общим числом до тридцати, на различных языках написанных». Многие из таких «неопознанных» томов впоследствии бесследно исчезли.

Фигурирует в описи и такая книга: Faust Johann Michael. Lexicon alchemiae Joh. Michaelis Faustii Med. Djctoris et Phisici Francofurt. Лексикон алхимический доктора Фауста. 1706 год.

…Впоследствии Брюса назовут «русским Фаустом». И для этого будут основания. Образованнейший представитель своей эпохи, он был человеком дела. В его тщательно подобранной библиотеке не было ничего, что не использовалось бы в практическом смысле. Касается это и семидесяти трех магических книг.

Так через высокоумного протестанта православная Россия получила возрожденческий дух титанизма. Пока русские люди молятся, он слаб. Но только — пока. Надев немецкий кафтан, он уже готов протянуть руку мелким бесам деревенского колдовства. Тем, что пока робко, как тараканы, прячутся за печками.

«…и баба Дарьица в расспросе сказала: «…и в церкве-де было ей привидение, пришел к ней стар муж и сказал ей, чтоб она угадывала всяким людям, что кому надобно». И началось. «Некрасова жена, Дарьица, «на того Евтифея похвалилася: «И сделаю-де его такова черна, как в избе черен потолок, и согнется так, как серп согнулся». И после-де той Дарьицыной похвалки тот Евтюшка заболел вскоре и три года сох и сохши умер». Та же Дарьица сказала:«… что-де Федька у меня корчится, а и Лукьяну Федотову сыну корчиться от меня также», «оборочу-де я их (братьев Фурсовых) вверх носом и будут-де они у меня в четырех углах…» Федька заболел, а братья слегли и, полежав немного, померли. Похвальбы Дарьицы были точно воспроизведены в судебных бумагах, подобно заговорным речениям». [70].

В научном обороте современной отечественной археографии фигурируют одиннадцать дел, когда власти разбирали договор человека с диаволом. В основном речь идет о XVIII веке. Хотя и раньше — было. Известно судебноследственное дело 1642—43 годов о намерении «испортить» царицу Евдокию Лукьяновну [20]. Несмотря на сравнительно малое количество эксцессов, им уделялось большое внимание на высшем государственном уровне — в том числе и законодательном.

В I главе Соборного уложения, а также в грамотах царя Алексея Михайловича содержались целые разделы о богохульниках. Грамоты предписывали воеводам бороться с теми, кто «бесовское волхование чинит», «держит отреченные еретические и гадательные книги, писма, и заговоры, и коренья, и отвары».

«Законодательство Петра I и указы российских императриц XVIII в. продолжали линию Уложения 1649 г. в отношении преследования колдовства. Именно в Воинском Уставе Петра I впервые наиболее четко выражено восприятие чернокнижия не просто как служения бесам и запретного, богоотреченного дела, но и как союза, «обязательства» с дьяволом…