Армен Гаспарян - Вожди и лидеры. Как это было?

Г. Саралидзе:То есть если при Сталине претендовавших на роль теоретиков просто зачистили, то после его смерти появился человек, который зачищал это пространство, не допуская в него тех, кто потенциально мог бы взять на себя эту миссию.

Д. Куликов:Нет, в верхушке партии никто и не мог реально это сделать. Мы их всех знаем.

Г. Саралидзе:Михаил Андреевич долго находился на этой должности. И в принципе, у нас могли бы появиться такие люди в 1950-е, 1960-е, 1970-е годы. Но никто не появился.

А. Гаспарян:При таком подходе они появиться не могли. Вот самый простой пример. В конце 1920-х годов выходил журнал Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, где штамповались очень однотипные воспоминания. Когда Никите Сергеевичу Хрущеву потребовалось оправдать репрессированные партийные кадры, он распорядился сделать новое издание. Но оно не вышло. Потому что Михаил Андреевич последовательно вычищал оттуда все, что могло бросить тень на партию. И выяснилось (есть воспоминания по этому поводу), что из такого кирпича даже брошюрки не получается. Но как тогда на таком фундаменте можно строить какую-то теорию? И кто рискнет бросать вызов могущественному Михаилу Андреевичу? Дошло до абсурда. Торжественно реабилитировали Тухачевского. Всенародно. Издали целых два тома его работ. Потом Никита Сергеевич поручил опять же Михаилу Андреевичу обеспечить написание правдивой биографии нашего нового гения, светоча, который будет указывать путь в коммунизм. С этой задачей справились блестяще. Написали целую брошюру. Но она обрывается на 1933 годе, потому что дальше начали возникать вопросы к Тухачевскому и Михаил Андреевич вычеркнул оттуда самолично все, что было. Книга заканчивается исторической фразой: «Партия всегда будет помнить своего верного сына». Что с ним случилось, как оборвалась его жизнь, почему теперь мы все его любим – из этой книги совершенно непонятно. Но за проделанную работу автор получил Государственную премию СССР. Вот, пожалуйста, это Михаил Андреевич в чистом виде.

Д. Куликов:Идеальный человек. Во всех смыслах.

Г. Саралидзе:Есть еще одна интересная деталь. Ведь этого идеального человека откровенно не любили. Никто не любил. Причем как наверху, так и внизу. Я очень хорошо помню 1982 год, когда Суслов умер. Я был девятиклассником и в это время проходил производственную практику на заводе. И простые рабочие поздравляли друг друга с тем, что наконец ушел человек, который отвечал за все плохое в нашей стране. Для меня это было удивительно. Просто удивительно, как это было возможно.

А. Гаспарян:А, например, в 1960-х годах, когда было последнее покушение на Брежнева, стрелявший сказал, что во главе партии должен стоять честный, неподкупный, идеальный коммунист и такой в нашей стране только один – это Михаил Андреевич Суслов. Что должно было случиться за 15 лет, чтобы настолько поменялось представление о человеке? Наверное, все-таки население страны стало понимать, что у нас происходит что-то не то. Невозможно, чтобы не было ни малейшей попытки как-то что-то проанализировать. Запрещались и вырезались целые сюжеты в кинофильмах. Причем когда ты сейчас это смотришь, ты не можешь объяснить, что там конкретно могло не устраивать Михаила Андреевича Суслова.

Д. Куликов:В эпоху Брежнева он отвечал за все средства массовой информации, за всю культуру, цензуру и идеологию с философией.

Г. Саралидзе:Причем я обращаю ваше внимание: он начал за это отвечать еще при жизни Сталина, то есть сразу после войны.

Д. Куликов:Он отвечал за все: начиная с определения, какое кино нам нужно, а какое не нужно, и заканчивая тем, как должна развиваться гуманитарная мысль в Институте философии. За весь спектр. А были ли для этого, так сказать, таланты и способности? Ведь в этом смысле Суслов сам ничего не предлагал. Армен правильно говорит, что все его речи – это цитатник, где выдержки из Ленина и Маркса перемежаются с призывами к светлому будущему. Как я понимаю, самое гениальное из того, что написал Суслов, – это призывы по случаю майской и октябрьской демонстраций, напечатанные в газете «Правда». Их было много – несколько десятков призывов к советскому народу, которые провозглашались с трибун. Я думаю, что это вершина его творчества.

А. Гаспарян:К сожалению, именно этого в трехтомнике нет.

Г. Саралидзе:В жизни Суслова был такой интересный эпизод. Когда ухудшились советско-китайские отношения, он возглавлял нашу делегацию на переговорах с представителями компартии Китая. И надо сказать, что Суслов блестяще провалил эту миссию. Как известно, результаты переговоров были катастрофическими. Мне кажется, это еще один показатель. Ведь противостояние было идеологическим, теоретическим. И туда как раз послали теоретика, ведь на нем стоял тот самый лейбл. И то, как он это дело блестяще провалил, говорило о том, каким он, собственно, был теоретиком.