Константин Кеворкян - Опасная книга. Феномен нацистской пропаганды

Любопытно отметить, что созданные в городских администрациях тысячи новых должностей способствовали расцвету городской ресторанной культуры. «Белые воротнички» могли себе позволить активно посещать рестораны и кафе, которые поддерживали и развивали кулинарные достижения за счет продуктов, которые не нормировались, — рыбы и дичи. Многим немцам тридцатые годы запомнились как бесконечная череда праздников, и это не удивительно. В состоянии грандиозного опьянения массовых праздников люди чувствовали, что на их глазах вершится история. Мало кто из них задумывался, что «когда-нибудь чудовищная инфляция, давно существующая в нацистской Германии, станет очевидной и в результате возникнут колоссальные трудности» (16).

К осени 1936 года с безработицей было покончено: почти каждый трудоспособный имел работу. Теперь возникла другая проблема — нехватка рабочей силы. Наибольший спрос на квалифицированную рабочую силу существовал в металлообрабатывающей промышленности, непосредственно удовлетворявшей нужды вермахта. В связи с ростом военного производства в машиностроительной промышленности происходило удлинение рабочего дня, который официально достигал 50,8 рабочих часа в неделю. Распоряжением генерального уполномоченного по четырехлетнему плану Геринга с 12 марта 1939 года рабочий день угле­копов увеличился с 8 часов до 8 часов 45 минут.

В 1939 году в промышленности не хватало 631 тысяч рабочих мест, а в ключевых областях, таких как металлургия или производство боеприпасов, работодателям было приказано не отдавать работнику при увольнении трудовую книжку. Программу сокращения рабочих мест для женщин пришлось срочно корректировать: женская занятость в 1933 году составляла 35 %, а накануне войны выросла до 37 %.

Дефицит кадров не могло восполнить даже то, что полтора миллиона крестьян в период 1934—1939 годов, невзирая на официальную пропаганду, воспевавшую прелесть жизни на природе, оставили село ради города и пополнили ряды пролетариев. При этом в Германии зарплата оказалась ниже, чем в любой развитой капиталистической стране, а забастовки строго запрещены.

На многие предметы потребления правительство установило нормы, а покупательная способность населения обеспечивалась системой твердых (низких) цен. В 1936 году была введена должность комиссара по ценам, который не только контролировал, но и устанавливал цены на важнейшие товары. Повышение цен запрещалось законом и допускалось лишь в исключительных случаях и по разрешению этого комиссара. Чтобы сделать продукты питания дешевле, правительство ввело специальные надбавки к заработной плате.

Добавляя одним, государство активно забирало у других. Например, частным фирмам приходилось сдавать всю иностранную валюту, а каждого гражданина принуждали выплачивать взносы в различные нацистские благотворительные организации, главным из которых являлось общество «Зимняя помощь» («Винтерхильфе»).

Начиная с 1933 года, Геббельс ежегодно проводил благотворительную кампанию под девизом борьбы с голодом и холодом. Начало кампании по сбору средств отмечалось как День национальной солидарности. Эти ежегодные акции были результативны, поскольку проводились чрезвычайно энергично и с невероятным размахом. Представители Гитлерюгенда, «Союза немецких девушек», «Трудового фронта», СА, СС и прочих нацистских организаций ходили по домам и улицам — для того, чтобы, к примеру, обменивать на жертвования безработным искусственные эдельвейсы (якобы любимый цветок Гитлера), подсолнухи, брошки из янтаря, сувенирные коробочки с землей Мемеля и Саара.

«Сотрудники рейхсканцелярии установили несколько пунктов сбора на Унтер-дер-Линден, — вспоминала об одной из таких акций секретарь Гитлера Криста Шредер. — Мы смогли насобирать примерно десять полных коробок. В тот вечер все артисты и артистки, которые принимали участие в сборе помощи, были приглашены в качестве гостей в рейхсканцелярию. Гитлер обычно клал чек на 100 марок в ящик для сбора пожерт­вований, который был в руках у мужчины, и чек на 1000 марок в ящик в руках женщины. Естественно, на этой церемонии присутствовали представители прессы и фотографы... поскольку этот день предполагалось широко осветить во всех газетах, журналах и даже кинохронике» (17).

Особым успехом среди жертвователей пользовался Герман Геринг. Он располагался у парадного входа в Министерство авиации и балагурил с прохожими, которые бросали монеты в его коробку. Люди выстраивались в длинные очереди, чтобы отдать Герингу свои гроши. Не пользовавшийся подобной популярностью Геббельс обычно стоял у гостиницы «Адлон». Когда к нему все-таки подошел репортер, желавший взять интервью, Геббельс раздраженно отказался: «Прошу вас, не надо, сегодня не мой день, а народа» (18). Естественно, участвовали в благотворительных акциях и представители крупного капитала. Например, промышленник Сименс устраивал частные концерты, на которых сам дирижировал симфониче­ским оркестром, чтобы собрать средства на благотворительность. В фонд помощи удерживалось также 10 % от заработка рабочих в зимнее время. Кроме того, каждое воскресенье трех зимних месяцев вместо обычной трапезы из нескольких кушаний, немцы получали набор лишь из одного блюда, за который платили стоимость полноценного обеда.