Константин Кеворкян - Опасная книга. Феномен нацистской пропаганды

Национально настроенная интеллигенция при покровительстве новой власти начала быстро сорганизовываться в патриотические, по их понятиям, сообщества. Те же харьковские художники, которых осталось в городе более ста человек, зарегистрировали товарищество и в собственной мастерской приступили к изготовлению и тиражированию портретов Гитлера, Мазепы, Петлюры и пр. Возобновила свою работу харьковская филармония, где в числе прочих солистов выступал будущий лауреат Сталинской премии и народный артист Советского Союза Борис Гмыря.

В короткий срок в Харьковской епархии открылось более 150 храмов, в которых служили преимущественно священники УАПЦ. Поводы для церковных богослужений брались преимущественно из националистической мифологии — дни рождения Мазепы, Петлюры, день памяти «Героев Крут» и т. п. В органах местного управления возобновилась политика насильственной украинизации, инициированной большевиками в 1920-х годах и свернутая менее десяти лет назад, центральная площадь города спешно переименована в площадь Немецкой армии.

Постоянно шла работа по набору рабочей силы в Германию. Вербовка специалистов началась еще в конце 1941 года на фоне надвигавшегося голода. Агитация велась путем расклеивания тысяч плакатов на домах и заборах, изготовления листовок, призывов по радио, через громкоговорители, через местную газету «Нова Украина» и даже некоторых священников УАПЦ. Порою для достижения тех же целей использовались облавы на население. Альтернативой для многих стала голодная смерть в неотапливаемом и брошенном на произвол судьбы городе. В поисках куска хлеба люди массово мигрировали из Харькова в близлежащие села.

После голодной зимы 1941/42 годов, в результате адаптации выжившего населения к новым условиям жизни, началась экономическая деятельность частных лиц. На улицах появились торговки, гадалки, хироманты и пр. Особое недовольство местного населения вызывала торговая деятельность оставшихся в городе армян. Начальник местной СД 9 сентября 1942 года докладывал: «Есть донесения, что украинское и русское население Харькова испытывает антипатию к армянам, которые составляют 0,7 % населения. Их укоряют в том, что они обеспечили себя значительными материальными ценностями и особенно ходовыми товарами и продуктами» (68). Армяне, берегите евреев — когда их вырежут, за нас примутся!

Для массовой агитации и пропаганды уже в ноябре 1941 года власти возобновили работу первого кинотеатра — сначала только для военных, а потом и для гражданского населения. За десять месяцев тут было показано 36 фильмов, которые посмотрело около 108 тысяч харьковчан и более 270 тысяч немецких солдат. Позже, в июне 1942 года, в театре им. Т. Г. Шевченко заработал наибольший в городе кинотеатр на 1000 мест исключительно для гражданского населения. Тут демонстрировались преимущественно немецкие художественные фильмы, военная хроника, некоторые пропагандистские ленты, как, например, «Жизнь трудящихся в Германии», «Еврей Зюсс» и др. (69)

В 9 часов проводились сеансы для школьников. Их типичная программа могла иметь приблизительно следующий вид: 1) кинохроника; 2) «День в зоологическом саду»; 3) «Дети — это будущее нации»; 4) «Сцены из жизни фюрера». Материалы киносеансов учителей обязали использовать в воспитательных целях в школе (70).

В центральном парке им. Шевченко под открытым небом открылся «Зеленый театр» на 1500 мест, где проходили концерты, проводились танцы для немецких солдат и местного населения. Большой популярностью пользовался харьковский зоопарк, который, несмотря на потери военного времени, находился в удовлетворительном состоянии.

Город являлся крупнейшим опорным пунктом немецкой армии на южной части фронта и был наводнен немецкими войсками — как регулярными войсками, так и простыми отпускниками. ( На Харьковском вокзале ) «каждый из нас получил чемодан — на время, по возвращении его полагалось сдать — с новым нижним бельем и, в случае надобности, с новым обмундированием» (71).

Параллельно не прекращалась борьба с советским подпольем, характеризовавшаяся казнями пойманных подпольщиков и многочисленных заложников. В лагерях на окраине города массово уничтожались пленные красноармейцы, а также пациенты больниц, воспитанники детских интернатов. В результате почти двухгодичного правления нацистов и прислуживавшей им националистической клики, было убито около ста тысяч харьковчан.

Тяжелейшие бои за Харьков положили начало освобождению Украины, включая ее столицу: «9 ноября 1943. Киев производит гнетущее впечатление. Одни развалины. Много вывесок на немецком языке. Висят плакаты «Гитлер — освободитель» с его садистической мордой». И далее: «Киевский старожил Корней Степанович Горбач. Он сразу достал самогона и объяснил начистоту, что многие думали, ну что же — немцы такие же люди, да еще и культурные. “А как пожили с ними, так другое запели. Слова «немецкая культура» стали ругательными. 23 года совет­ской власти не научили нас так ценить эту власть, как два года, прожитые под немцем”» (72).