Герхард Глински - Кёнигсберг [Conigsberg – Königsberg – Калининград. Прошлое и современность]

Иммануил Кант (1724–1804). Репр. с картины Бекера 1768.

Могила Канта на северной стороне руин Кафедрального собора. Вид сегодня.

Памятник Канту (Кр. Даниэль Раух) – копия пропавшего в 1945 году оригинала. Установлен в 1992 году рядом с университетом на Парадной площади напротив места, где он стоял прежде.

До достижения преклонного возраста Иммануил Кант проявлял заботу о своих студентах и оказывал им всевозможную помощь – протежировал стипендиантов и посредничал при устройстве выпускников Универсутета на службу. Трогательный портрет своего учителя создал Гердер в «Письмах о поощрении гуманности», несмотря на то, что между обоими учёными одно время существовали крупные разногласия.

Мемориальная доска, посвященная Канту. Сегодня на русском и немецком языках. Прикреплена на юго-западной стороне опорной стены у «центральной площади». Копия оригинала, находящегося ранее на внешней стене замка.

«Гавань и Красный кран» Фридриха Ларса из его литосерии «Город Канта. 8 картин Кёнигсберга 18 века … для общества друзей Канта к 22 апрелю 1936 г.».

При рассмотрении социального окружения Канта мы начинаем постигать глубину структурных перемен, происшедших в Кёнигсберге. Былой вражды между «чужаками» и коренными кёнигсбержцами – особенно купечество проявляло в своё время крайнюю недоброжелательность по отношению к иностранным конкурентам – больше не существовало. Национальная принадлежность и вероисповедание не играли роли. Англичане, голландцы, а также гугеноты были признаны «своими», приняты в общество и стали составной частью единого кёнигсбергского организма. Ближайшим другом самого Канта, к примеру, был английский купец Джозеф Грин. Кант утверждал, что он не написал ни единой строчки «Критики чистого разума», не обсудив её предварительно с Грином. После ранней смерти Грина Кант перенёс свою привязанность на унаследовавшего фирму Роберта Мотерби и доверил последнему даже управление собственными финансами.

Такие английские имена, как Коллинз, Хэй и Беркли были определяющими в области торговли. Также и еврейские предприниматели оживляли деловую жизнь города. Йоахим Моисей Фридлендер добился крупных успехов в области коммерции, братья Сатургус, сыновья дюссельдорфского виноторговца, переселившегося на берега Прегеля, со временем стали владельцами огромного состояния. Прибывший из Берлина Иоганнес Якоби занимался наряду с торговлей банковским делом. Сохранившаяся до наших дней книга копий деловой корреспонденции Якоби является отражением бившей ключом деловой жизни Кёнигсберга того времени. Якоби поминал коренных кёнигсбергских коммерсантов недобрым словом, бранил и критиковал их на чём свет стоит, но в глубине души своей был в восторге от Кёнигсберга, так как выгодное географическое положение города позволяло ему завязывать деловые контакты, уходившие в глубь Прибалтики. Он женился на Шарлотте Швинк, дочери кёнигсбергского коммерсанта, получившей по причине игры капризных слов прозвище «Якобинка» и игравшей в общественной жизни Кёнигсберга немаловажную роль. Сам Кант называл себя другом Шарлотты Якоби.

Вошли в моду мануфактурные предприятия, владельцам которых заинтересованное в этом развитии государство оказывало поддержку, назначая щедрые ссуды. Целью государства было достижение независимости от иностранных импортов, которая представляла собой важную «черту характера» господствовавшего в те времена меркантилизма. Строились новые фабрики: фабрика по производству сахара-рафинада, семь табачных фабрик, фабрика по производству фаянсовых изделий, деревообрабатывающая фабрика, шрифтолитейная фабрика, мыловарня и фабрика по обработке кож.

Процветало мельничное дело. У Фридландских ворот возник целый мукомольный комплекс, состоявший из 9-и ветряных мельниц и 45-и подсобных хозяйственных построек, построенных в голландском стиле. Комплекс в протяжении жизни трёх поколений являлся собственностью семейства Диттрих. Важным экономическим фактором в хозяйственной жизни Кёнигсберга стали винокуренные предприятия. Винокуры – члены менонитского исповедания – были переселенцами из Данцига. Изготовлявшийся ими хлебный шнапс пользовался огромным спросом: предприятия их процветали.