Ян Гросс - Золотая жатва. О том, что происходило вокруг истребления евреев.

Для людей, укрывавших евреев из чисто гуманных побуждений, т. е. для Праведников мира, одной из причин, по которым они были вынуждены скрывать свою благородную деятельность даже после войны, было сознание того, что, по мнению местного сообщества, укрывательство евреев было знаком того, что они получали за это деньги, что подставляло их под угрозу грабежа. Из-за такого убеждения у крестьянина, пойманного на укрытии евреев во время оккупации, грабили хозяйство (отбирая таким путем мнимую прибыль). Сельский староста, партизаны или гранатовые полицейские тотчас по вынесении приговора убивали пойманных евреев, часто не ставя об этом в известность немецкую жандармерию.

Тут мы сталкиваемся с еще одной проблемой. Укрытие евреев за деньги как выгодное дело ставит под сомнение принятый в польской послевоенной историографии тезис, что за это в условиях оккупации безусловно полагалась смерть, притом вместе со всеми членами семьи. Ведь если мы можем представить себе, чтобы кто-то подвергал такому риску себя и своих близких ради идеи, из принципиальных соображений — что спасение евреев в нечеловеческих условиях есть христианский или моральный долг, независимо от последствий, — то подвергать риску смерти всю семью только ради заработка — это уже чистый абсурд.

Люди не вели бы себя таким образом, если бы наблюдение того, что творится вокруг, не подсказывало им: принимая евреев в укрытие, они рискуют, но этот риск, несмотря ни на что, можно просчитать. Прежде всего потому — мы знаем уже об этом из приведенного выше описания событий в келецком селе, — что люди, у которых обнаруживали евреев, не карались безусловно смертью. Ведь немецкие жандармы и полицейские сами обнаруживали укрывающихся евреев редко и случайно — например, в поисках незарегистрированного стада в хлеву на селе или при облаве или ревизии, почему-либо назначенной в городе. Польские же коллаборационисты и соседи, которым удавалось выследить скрывающихся евреев, часто решали дело в своем кругу (т. е. с участием гранатовой полиции): убивая евреев и грабя их, но уже не убивая поляков, которые их укрывали.

Решение о возможном принятии евреев в укрытие за деньги дополнительно облегчалось сознанием, что в любую минуту их можно будет и выставить (например, сказав, что их убежище раскрыто и им нужно спасаться) или даже убить. В основополагающей работе о платной помощи Ян Грабовский приводит много таких примеров. А в качестве эпиграфа одной из глав своего исследования он цитирует характерное высказывание одного из польских свидетелей: «Пошел я к дяде посоветоваться, что с евреем делать. Вернувшись, сказал, что дядя мне советовал еврея погубить» [149] Grabowski J. Rescue for Money. S. 34 ff. . Ни дядя, ни племянник, о которых тут говорится, конечно же, не были записными бандитами. Попросту решение «погубить» еврея требовало тогда от «простого» человека консультации с наивысшим семейным авторитетом.

«Через несколько дней крестьяне Енек Хенць (комендант пожарной охраны), Томек Копер и Бронек Бочковский ограбили их [евреев, прятавшихся в овине. — Я.Г. ], увели в лес и убили». А, например, лесник Петелька «забрал деньги и имущество и поджег сарай. Мать, отец и дед были сожжены. Он запер овин» [150] Еврейский исторический институт. 301/228, 305. Свидетельства Хаима Грабеля и Ени Рубинштейн. . Примеров такого поведения, отраженных в документах эпохи, увы, более чем достаточно.

Барух Эльбингер был до войны владельцем текстильного магазина в Новом Бжеске, Краковского воеводства. Из семьи в пять человек войну пережил он и двое детей. Погибла самая младшая дочь, отданная в укрытие польской знакомой, которая через два дня выгнала девочку из дому. Под конец войны погибла также жена Эльбингера. Но более двух лет родители с двумя детьми скрывались у крестьян, и надо оценить, чем они обязаны такому счастью, что большая часть семьи пережила оккупацию.

История Эльбингеров иллюстрирует ту ситуацию давления — шантажа, растянутого по времени, — в которой обычно оказывались евреи, укрывавшиеся с помощью денег. Хотя они вынуждены были делать вид, что считают своих «опекунов» людьми, с которыми просто заключено соглашение — об убежище за установленную плату, — они прекрасно понимали, что являются просто товаром, на котором другая сторона хочет заработать как можно больше. Как всегда, из этого правила бывали исключения, и попадались люди, которые, взяв евреев в укрытие за деньги и прилично с ними обращаясь, иногда действительно сочувствовали вынужденным жильцам. Деньги обычно были необходимы, чтобы укрывающихся евреев можно было накормить и согреть. Но не таков был опыт семьи Эльбингеров.