Ян Гросс - Золотая жатва. О том, что происходило вокруг истребления евреев.

И в заключение — еще одна сцена из Варшавы, иллюстрирующая представление евреев как носителей вещей, которых остальным остается только обобрать. В конце июня 1943 г., где-то в развалинах гетто, немецкий патруль вытащил из бункера двадцать пар евреев. Эту сцену наблюдала в бинокль с некоторого расстояния группа евреев, укрывшихся на верхнем этаже сожженного дома. Схваченным велели вынести из бункера все вещи, потом раздеться догола. При этом была застрелена сопротивлявшаяся молодая девушка. Среди задержанных были мужчины, женщины и дети.

Четверо эсэсовцев, явно имевших право производить ревизию, приказали жертвам положить одежду в трех метрах от себя, а затем приступили к личному досмотру.

Эсэсовцы поднимали женщинам груди, заглядывали в рот, затем осмотрели у них половые органы. Вводили им палец в прямую кишку, ощупывая ее, как хорошая хозяйка на базаре, проверяющая гусыню на жир. Потом велели подпрыгивать и поднимать ноги вверх (а вдруг выпадет какой-нибудь припрятанный бриллиант), делать турецкие приседания и т. п. К непокорным применяли радикальное средство — били до крови. Этот неслыханный досмотр прошли все — женщины, дети и мужчины. Свидетелями этого были руины, развалины, пустая улица, забрызганные кровью камни мостовой и мы, несчастные случайные свидетели… Эсэсовцы издевались и развлекались видом нечеловеческих страданий своих жертв. Потом они принялись за тщательный досмотр кошельков, портфелей и сумок и доскональный обыск одежды.

Всё это время вытащенные из бункера и раздетые догола люди сидели под стеной [140] Еврейский исторический институт. 302/113. Леон Найберг. .

Мы уже говорили об охоте на евреев в сельской местности. В городах, на так называемой арийской стороне, бичом еврейской судьбы было «вытапливание жира» — шантажирование беженцев из гетто, пытающихся спастись от вывоза в лагеря смерти. С середины октября 1941 г. евреям под страхом смерти запрещалось пребывать на арийской стороне. Шантажисты («шмальцовники», топильщики) грозили пойманным евреям доносом в полицию, если те не заплатят определенный выкуп. Такой род источника дохода обозначается в польском языке особым словом, словно традиционное понятие шантажа недостаточно и не подходит, чтобы нормально говорить об этом явлении. В Варшаве, в силу многочисленности еврейского гетто, а также ассимилированных евреев, которые чаще всего стремились укрыться на арийской стороне, «вытапливание жира» распространилось очень широко.

Среди укрывавшихся евреев, которые вышли из гетто и выжили или оставили записи, трудно найти такого, кто не был бы многократно атакован шантажистами [141] Ringelblum Е. Stosunki polsko-żydowskie… S. 95. . Пишет Рингельблюм:

«Вытапливание» начинается с момента, когда еврей выходит за ворота гетто, а точнее — еще у ворот гетто, за которыми наблюдают целые рои «топильщиков». <���…> «Топильщики» действуют везде, где евреи соприкасаются с арийской стороной, то есть в местах встреч у стен, у выходных ворот, на трассах «постов» [так назывались группы евреев, выводимые на работу вне территории гетто. — Я.Г. ], на самих «постах» и т. д., одним словом — везде, где евреи пытаются «вырваться», то есть отделиться от «поста» и податься в житье на арийской стороне. «Топильщики» кружат по улицам и задерживают всех, кто выглядит как семит. Они посещают публичные места, особенно площадь возле Гданьского вокзала, кафе, рестораны, <���…> действуя организованными шайками. <���…> Это настоящая нечисть, которая сотнями, а то и тысячами облепляет евреев на арийской стороне и отнимает у них деньги и ценности, а часто и всё, что у них есть. Иногда случается, что «топильщик», как настоящий уличный бандит, отнимает у своей жертвы не только деньги, но и вещи [142] Ringelblum Е. Stosunki polsko-żydowskie… .

В послевоенной дискуссии на тему деморализации молодежи в условиях оккупации о том же явлении писала Ирена Хмеленьская: «Двумя главными источниками деморализации ребенка в Варшаве были еврейский вопрос и торговля. <���…> Ребята уже с шести лет, а чаще всего десяти-, тринадцатилетние, проводили целые ночи у стен гетто и шантажировали выходящих евреев» [143] Chmieleńska I. Dzieci wojenne // Kuźnica. 1945. 09.12. . Открытость такого поведения, его публичный, нескрываемый и в то же время групповой характер — всё это были аспекты, сильнее всего поражавшие наблюдателей. Чем объяснить отсутствие общественного давления со стороны обычных прохожих, или санкций со стороны подполья, которые вынудили бы преступников, явно нарушающих патриотический кодекс (не играть на руку оккупантам, преследующим сограждан) отказаться или хотя бы стыдливо прикрывать деятельность, как-никак, основанную на угрозе другому человеку выдать его убийцам? [144] Наказание «топильщиков» вовсе не было приоритетом для подпольного судопроизводства. «Небольшое число приговоров “топильщикам” начало исполняться под конец 1943 года. Однако обычно они касались только лиц, сочетавших шантаж евреев с работой на гестапо в качестве агентов в подполье. “Топильщики”, избегавшие контактов с подпольем и с немцами, могли не опасаться карающей руки Подпольного государства» ( Grabowski J. “Ja tego Żyda znam!” Szantażowanie Żydów w Warszawie, 1939–1943. Warszawa: Instytut Filozofii i Socjologii Polskiej Akademii Nauk, 2004. S. 55).