Савелий Ямщиков - Спасенная красота (рассказы о реставрации памятников искусства)

Постоянные столкновения народных масс с боярством подтачивали изнутри государственные устои Новгородской республики. Привыкшие к самостоятельному решению всех насущных проблем, новгородские бояре уделяли мало внимания процессу становления общерусского централизованного государства. Москва, взявшая на себя эту трудную миссию, не могла примириться с существованием свободной Новгородской республики. Да и среди многих новгородцев находила поддержку и одобрение идея присоединения родного города к московским владениям. Боярская оппозиция ищет союзников в борьбе с московскими князьями и государями в самых различных местах, заключая не всегда оправданные договоры с правителями Польши, Литвы и других западных дворов. Но на стороне Москвы было слишком много помощников, чтобы недовольное новгородское боярство могло ей противостоять. Даже политика местничества, проводимая фанатичной Марфой Борецкой, терпит полный крах, в 1478 году посадница и вечевой колокол навсегда покидают Новгород. Это означало лишение древнейшего русского княжества свободного определения курса внутренней и внешней политики. «Вечевому колоколу в отчине нашей в Новгороде не быти, посаднику не быти, а государство нам свое — держати». Решение, продиктованное великим князем Иваном III в 1478 году, через сто лет окончательно подтвердил царь Иван IV, предавший Новгород разгрому и опустошению. Свобода, столь ценимая новгородцами, уступила место повиновению более могущественным повелителям. Уступила на долгие годы, сменившись покорным существованием новгородцев — жителей провинциального города Российской империи.

XVII век — самый тяжелый период в древней истории Новгорода. Сначала шведская оккупация, а затем крупнейшее восстание 1650 года довели город почти до полной разрухи. «А в твоей государеве отчине, в Великом Новгороде Софийская сторона вся пуста и разорена до основания, а на Торговой, государь, стороне также многие улицы и ряды пусты, а в которых, государь, улицах и есть жильишка и тех немного, в улицах человек по осьми и по десяти, да и те бедны и должны». Безысходная скорбь слышится в словах письма новгородских людей к своему царю.

Петровские реформы не обошли вниманием и новгородские земли. Лежащий на пути из Петербурга в Москву город царь посещает самолично и закладывает здесь основы промышленного строительства. Верные государю слуги направляются в Новгород для реконструкции древнего северного города. Местное купечество и ловкие предприниматели нового типа сумели извлечь немало выгод из государственных мероприятий Петра I. Новгородские товары вновь завоевали внешний рынок, хотя и не в таких больших размерах, как это было в старые республиканские времена.

Получив в 1727 году права центрального губернского города, Новгород уже совсем не выходит на авансцену исторического театра России. Екатерина II издает приказ о перепланировке города по специальному проекту — стандартное решение, исполненное при ней и в других губернских столицах. Тихий, провинциальный уклад новгородской жизни в XIX веке почти не нарушается какими-либо значительными событиями. Война 1812 года вызвала у новгородцев патриотические чувства. Местное народное ополчение проявило завидное мужество в борьбе с армией Наполеона, заставившее вспомнить былые ратные подвиги новгородцев. На протяжении всего столетия в губернию приезжают и живут здесь подолгу многие видные русские деятели. Мы встречаем среди них Г. Р. Державина, А. Н. Радищева, М. Ю. Лермонтова, А. И. Герцена и многих других. Случайно или нет попадали они на новгородскую землю — не столь важно. Очевидно лишь одно — край, знаменитый своей исторической судьбой, край великих традиций не мог оказаться в полном забвении, и благодарное Отечество именно в Новгороде устанавливает в 1862 году памятник «Тысячелетие России», признавая за городом право первородства и утверждая огромное значение Новгорода в древней истории государства.

* * *

Самый красноречивый свидетель, рассказывающий сегодня о жизни Новгорода на протяжении столетий, — каменная летопись города, история создания его архитектурных сокровищ. Каждый камень, положенный новгородскими зодчими в стены древних сооружений, может сообщить интересные и ценные факты. Нужно для этого только рассматривать новгородскую архитектуру внимательно и относиться к памятникам древности так, будто перед вами не умершие давно произведения, а живые собеседники из далекой эпохи. Талант, характер, устремления, склад души новгородцев нигде не дают о себе знать столь отчетливо и сильно, как в творениях зодчих. «Одного взгляда на крепкие, коренастые памятники Великого Новгорода достаточно, чтобы понять идеал новгородца — доброго вояки, не очень обтесанного, мужиковатого, но себе на уме, потому и добившегося вольницы задолго до других народов, предприимчивого не в пример соседям, потому и колонизовавшего весь гигантский Север; в его зодчестве такие же, как и сам он, простые, но крепкие стены, лишенные назойливого узорочья, которое, с его точки зрения, «ни к чему», могучие силуэты, энергичные массы. Идеал новгородца — сила, и красота его — красота силы. Не всегда складно, но всегда великолепно, сильно, величественно, покоряюще». Слова академика И. Грабаря могут служить своеобразным ключом к пониманию новгородской архитектуры, настолько верно передана в них основная суть местного зодчества. Остается лишь добавить, что строители Новгорода нашли гармоничное созвучие между своими рукотворными произведениями и природой северного края. Древние памятники раз и навсегда созданы на новгородской земле, и невозможно представить их в другой сфере, в ином окружении. Они не вписаны искусственно в здешний пейзаж, они — органичная часть его; как небо, реки, леса и поля, живут они в неповторимой картине величавого новгородского раздолья.