Марк Блок - Короли-чудотворцы [очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространённых преимущественно во Франции и в Англии]

Мы не можем утверждать наверняка, что Вальсамон воспроизвел решение синода дословно; впрочем, это и не важно; даже если предположить, что слово хрюрос стояло в тексте, «сохранившемся в архивах», ничто не мешает трактовать его в данном случае метафорически, как это и было принято в Х веке. Однако продолжим чтение комментария. Вальсамон замечает, что из этого декрета многие делают вывод, будто точно таким же образом помазание, совершаемое при рукоположении над архиереями, очищает их от грехов, «бга той хрюцостос •Щ(, apxiepax7uvn(;». А какой смысл имеет ХР 10"" в этом случае? Опять-таки, разумеется, чисто символический, ибо по греческому обряду рукоположение в архиерейский сан никогда не сопровождалось помазанием. Продолжив чтение, мы увидим, что Вальсамон сам очень внятно разъясняет свою метафору: « (Те, кто делают такой вывод), говорят, что вместо елея, каким, согласно Ветхому Завету, помазывались цари и первосвященники, ныне довольно архиереям Евангелия, кое возлагают (в день посвящения в сан) им на главу, и печати, коя налагается возложением рук на их главу при призывании Духа Святого...» 1041«Ныне довольно архиереям...» – о царях здесь речи уже не идет. Почему? Маловероятно, чтобы это умолчание было следствием простой забывчивости. Если наш комментатор не указал, каким был в его время литургический эквивалент помазания на царство, предписанного в Библии, то, более чем вероятно, не сделал он этого просто потому, что в этом случае указывать эквивалент не требовалось; тогдашние архиереи – которых Вальсамон приравнивает к ветхозаветным первосвященникам (и те, и другие обозначаются одним греческим словом &рд1брбй(;), – в отличие от своих древнееврейских предшественников, не получали освящения посредством помазывания святым елеем; напротив, императоры, по всей видимости, помазывались при восхождении на престол, по примеру Давида и Соломона.

Остается выяснить, отчего помазание императоров прижилось в Византии так поздно. Монсеньор Дюшен (Liber Pontificalis. Т.Н. Р. 38, п. 35) совершенно справедливо заметил, что восточный обряд коронования, долгое время обходившийся без помазания елеем, соответствовал общим обычаям восточной церкви, где и рукоположение в священники и архиереи совершалось без помазания. К этому, я полагаю, следует добавить, что, как я уже указывал выше, византийская монархия, ведшая свое происхождение от монархии римской, где был чрезвычайно силен культ императоров, и потому изначально имевшая сакральный характер, довольно долго, в отличие от варварских королевств Запада, не испытывала нужды освящать себя обрядом, заимствованным из Библии. Позже наконец дало себя знать западное влияние. По всей вероятности, Византия заимствовала помазание монархов у государств, образовавшихся после распада франкской империи; что же касается королей вестготов и Пипина, они, бесспорно, заимствовали помазание не у Византии.

Приложение IV

Отрывки из

«Трактата о коронации»

Жана Голена и анализ этого текста

Маленький трактат о коронации французских королей, который кармелит Жан Голен присоединил к своему переводу «Книги о божественной службе» Гийома Дюрана, выполненному, как указано в предисловии, для короля Карла V в 1372 г. (Bibl. Nat., franc. 437. Fol. 2 v°. Col. 1), представляет собою важное свидетельство об идеях, распространенных в окружении «мудрого и сострадательного» короля; по крайней мере в одной из частей этого трактата – именно в той, которая касается исцеления золотухи посредством возложения рук, – Голен, по его собственному признанию, выражает мысли самого государя. Быть может, меня упрекнут в том, что я не публикую этот трактат целиком. Однако я не могу утяжелять и без того обширные приложения к моей книге. А кроме того, надо признать, что пространное описание «порядка» коронации, сделанное Жаном Голеном, не содержит никаких подробностей, которых мы не знали бы по другим текстам, например, по «ordo», опубликованному Bradshaw Society 1042; что же до комментария, разъясняющего символический смысл каждой детали обряда, комментария разом и проницательного, и туманного, из него нельзя извлечь ничего особенно нового насчет умонастроений – впрочем, хорошо известных, – царивших в окружении Карла V. Итак, по здравом размышлении я решил ограничиться публикацией отрывков, дополнив ее кратким изложением опущенных фрагментов. Следует заметить, что, помимо драгоценных сведений о королевском чуде, легендарном цикле французской династии и теории наследования по мужской линии в том виде, в каком она формулировалась в ту пору при дворе Валуа, наш трактат содержит упоминание об одном любопытном предании, касающемся Турпина, разъяснение иконографического характера, касающееся изображения французских королей, указание на истинный смысл одной из статуй Санского собора – смысл, до сих пор никем не понятый, – и забавную этимологию слова «капеллан» (см. ниже, с. 646, 644, 642 и 644). Наконец, оспаривая те выражения, в каких отзывается об исцелении золотушных Рауль де Прель в прологе к своему переводу «Града Божьего», Жан Голен позволяет нам исправить дату создания этого перевода – около 1376 г., – предложенную Леопольдом Делилем в его «Разысканиях о библиотеке Карла V»; отныне можно считать доказанным, что этот прославленный труд был окончен до 1372 г.