Марк Блок - Короли-чудотворцы [очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространённых преимущественно во Франции и в Англии]

Относительно Людовика Дитяти свидетельства расходятся (см.: Sttitz. Loc. cit.; Bohmer-Muhlbacher'. P. 796).

Напротив, Конрад I вне всякого сомнения был помазан и коронован (Bohmer-Muhlbacher. P. 823).

Перейдем теперь к Генриху I Птицелову. О нем известно совершенно точно, что он отказался от услуг архиепископа Майнцского, предлагавшего ему помазание и корону (тексты, равно как и оценки некоторых современных историков, см. в: Waltz. G. Jahrbticher des deutschen Reichs unter Konig Heinrich I. 3 еed. Excurs 10; ср.: Bohmer-Ottenthal. Die Regesten des Kaiserreichs unter den Herrschern aus dem sachischen Hause. S. 4). Скандал, который это решение произвело в иных церковных кругах, отразился в любопытном отрывке из «Vita Udalrici» (Житие Ульриха) (Pertz. SS. Т. IV. Р. 38), где апостол Петр является святому Ульриху, епископу Аугсбургскому, держа в руках две шпаги, одну с гардой, а другую без, и обращает к прелату следующую речь: «Die regi Heinrico, ille ensis qui est sine capulo significat regem qui sine benedectione pontificali regnum tenebit; capulatus autem, qui benedictione divina tenebit gubernacula» (Скажи королю Генриху, что меч без рукояти означает короля, не испросившего папского благословения на управление государством. Подобен же мечу с рукоятью тот, кто станет у кормила государства, получив на то Божие благословение. – лат.). Отчего же Генрих I упорствовал в намерении царствовать, «не испросивши папского благословения»? Я уже указывал выше (с. 146), что отвечаю на этот вопрос так же, как и большинство историков. Мне кажется очевидным, что подобный отказ мог объясняться одной-единсгвенной причиной: Генрих боялся, как бы подданные не подумали, будто он обязан своим королевским саном исключительно духовенству. В связи с этим следует заметить, что влияние церкви при дворе Генриха I было, по всей вероятности, весьма слабым (Hauck A. Kirchengeschichte Deutschlands. 3 еed. Т. III. S. 17, п. 3). Тем не менее тот факт, что столь обостренное ощущение опасности, которой чревато для королевской власти преобладающее влияние духовенства, возникло в душе германского государя в Х в., задолго до григорианской реформы, показался некоторым историкам чересчур странным; отсюда смелое решение, предложенное г-ном Крюгером: Kriiger J. Grundsatze und Anschauungen bei den Erhebungen der deutschen Konige in der Zeit von 911 – 1056 (Untersuchungen zur deutschen Staats- und Rechtsgesh. H.I 10). P. 42 folg. Этот эрудит просто-напросто отбрасывает, именуя его «фантастическим», свидетельство хрониста Видукинда – наш основной источник сведений о поступке Генриха I; как, однако, следует поступить в таком случае с «Житием Ульриха», написанным ненамного позже Видукиндовой хроники и, по всей вероятности, от нее независимым? Да и вообще, не слишком ли это удобно: объявлять лживыми те тексты, что противоречат нашим теориям? Наконец, изумление, которое вызывают у г-на Крюгера тревоги Генриха I, вообще необоснованно; я имел случай заметить выше (с. 145 и 320), что церковные писатели задолго до Григория VII использовали помазание королей как аргумент в пользу притязаний церкви.

Отгон I был помазан и коронован в 936 г., в год своего вступления на престол (Bohmer-Ottenthal. S. 34; Kopke-Dummler. Jahrbucher der deutschen Geschichte: Otto der Grosse. T. I. S. 27 folg.). Все его преемники поступали точно так же.

8. Византийская империя

Я не претендую на то, чтобы изложить здесь всю историю коронования в Византии. Я остановлюсь лишь на одном элементе этой церемонии – помазании. Дело в том, что всякому исследователю, изучающему обряд коронации в западных монархиях, необходимо определить, когда именно начали совершать обряд помазания над византийскими императорами; необходимость же эта объясняется двумя причинами. Если окажется, что этот обряд возник на Востоке раньше, чем на Западе, тогда нам придется задаться вопросом, не было ли появление первых помазанников Господних в Испании и франкской Галлии просто-напросто плодом подражания византийцам. С другой стороны, всякому, кто изучает сравнительную историю церемонии, сопровождающей восшествие на престол, важно знать, когда этот библейский обряд появился в стране, где были особенно прочно укоренены традиции монархического культа.

Начнем с факта, не подлежащего сомнению: если оставить в стороне коронацию Балдуина Фландрского, которая состоялась в 1204 г. и, разумеется, происходила по латинскому обряду, первое достоверное свидетельство о помазании императора – это описание коронации Михаила IX Палеолога, принадлежащее перу Георгия Пахимера: Михаил был коронован 20 мая 1295 г.; Георгий Пахимер писал около 1310 г.: De Andronico Paleologo // Migne. P. G. T. 144. Col. 216. Никифор Григора утверждает, что Феодор Ласкарь был помазан в 1254 г. (Byzantine Historiae. Lib.III. Cap. II // P. G. T. 148. Col. 181), однако Никифор писал около 1359 г.; рассказ его, вполне возможно, – простая дань обычаям своего времени и не может служить источником достоверных сведений о событии, происшедшем более чем сотню лет назад. Император Иоанн VI Кантакузин, описывая в своей «Истории в четырех книгах» коронование Андроника III Палеолога, состоявшееся в 1325 г., также упоминает о помазании; писал он между 1355 и 1383 гг. (Histor. Lib. I. Cap. XLI // P. G. P. 153. Col. 276 sq.).