С Буденный - Конец иностранной военной интервенции и гражданской войны в СССР. Ликвидация последних очагов контрреволюции.

Подобное же заявление о «нейтралитете» было сделано 4 февраля в Благовещенске в декларации командира 14-й японской дивизии накануне эвакуации японских войск с территории Амурской области.

Эвакуация 14-й дивизии из Амурской области была закончена в марте 1920 года. Ее части были сосредоточены в Хабаровске и частично в Никольск-Уссурийском. В Приморье, кроме 13-й дивизии и частей 14-й дивизий, находилось значительное количество японской жандармерии. Некоторые части 14-й дивизии были переброшены из Амурской области в район Читы в помощь Семенову. В Забайкалье для укрепления находившейся там 5-й японской дивизии были также передвинуты некоторые части из Маньчжурии.

Усиливая свои войска в Забайкалье, японцы одновременно укрепляли белогвардейские части атамана Семенова. Остатки колчаковской армии были объединены с семеновцами и реорганизованы. Белогвардейские войска были сведены в три корпуса под командованием генерала Войцеховского, Накапливая силы, японское командование одновременно искало повод для вооруженного выступления. С этой целью оно искусственно создавало конфликты между своими войсками и партизанами. Одной из попыток найти повод для вооруженного выступления явилось провокационное нападение японских интервентов на партизан в Николаевске-на-Амуре, освобожденном от белогвардейцев 29 февраля 1920 года. После вступления партизан в город японцы, лицемерно заявляя о своем дружеском отношении к ним, одновременно скрытно готовились к вероломному удару. В ночь с 11 на 12 марта, накануне открытия областного съезда Советов, они внезапно напали на партизан и начали жестокую расправу над ними и над мирным населением города. Лишь после трехдневных ожесточенных боев партизаны разгромили японцев.

Извратив факты, интервенты ложно обвинили партизан в организации военного нападения на японский гарнизон в Николаевске-на-Амуре.

«Николаевский инцидент» был немедленно использован японским правительством для организации шумной кампании за продолжение интервенции теперь уже под флагом необходимости «защитить жизнь японских подданных». Японская официозная пресса заполнилась разнузданными клеветническими измышлениями о коммунистах, партизанах, а также о политике Временного правительства Приморья. Под шум этой клеветнической кампании оккупанты в строгой тайне лихорадочно завершали подготовку к разгрому революционных сил на русском Дальнем Востоке.

В ночь с 4 на 5 апреля японские войска внезапно выступили в городах Приморья и Приамурья. Революционные войска во Владивостоке, Раздольном, Никольск-Уссурийском, Хабаровске, Спасске, Шкотово и других местах одновременно подверглись нападению интервентов.

Во время вооруженного выступления захватчики врывались в помещения общественных организаций и частные дома, грабили и убивали мирных жителей. Во Владивостоке помещения правительственных учреждений, профессиональных союзов, организаций большевистской партии, культурных организаций были разгромлены, а имущество их расхищено японцами. В Никольск-Уссурийском оккупанты разогнали областной съезд трудящихся Приморья. Многие его участники были убиты или арестованы. В городах Приморья японцы выпустили из тюрем белогвардейцев и при их участии чинили расправу над рабочими и крестьянами.

Японские интервенты у трупов расстрелянных ими рабочих-железнодорожников. Дальний Восток. (Фото.)

В Хабаровске накануне выступления японцы поместили в местной газете объявление о том, что и 9 часов утра 5 апреля их войска будут проводить «практическую орудийную стрельбу» и просят население не беспокоиться. Но ранним утром 5 апреля японские части окружили русские казармы и открыли по ним артиллерийский и пулеметный огонь. Обстрелу подверглись также штаб революционных войск, правительственные и общественные учреждения города. Оккупанты поджигали дома, расстреливали мирное население. Об этих зверствах японской военщины орган Дальневосточного краевого и Приморского областного комитетов РКП(б) газета «Красное знамя» писала: «Улицы Хабаровска 6 апреля представляли собой нечто ужасное: всюду валялись убитые и раненые. Подбирать убитых и оказывать помощь стонавшим и истекавшим кровью сотням раненых, валявшихся на мостовых, тротуарах и среди развалин расстрелянных и сожженных зданий, в первое время было совершенно некому. Никто не решался идти на улицу, где японские пули косили всех без разбора — военных, штатских, старых и малых» [624] «Красное знамя» № 80, 22 мая 1920, Владивосток. .