Александр Ли - Безобразный Ренессанс. Секс, жестокость, разврат в век красоты

Помимо происхождения от сына Ноя были и другие доказательства того, что чернокожих африканцев можно считать истинными последователями христианства. Царица Савская – вот еще одно звено цепи, которое связывало Африку с историей Ветхого Завета. И в этом свете особую важность приобретает история путешествия волхвов в Вифлеем. Хотя в библейском повествовании не упоминаются ни имена волхвов, ни их происхождение, раннехристианские христиане быстро заполнили этот пробел и начали связывать Каспара, Мельхиора и Валтасара с тремя землями известного мира. Если Каспара и Мельхиора чаще всего связывали с Индией и Персией, то Валтасару отводилась роль африканца, причем с поразительно раннего времени. 15К IV в. святой Иларий писал о том, что Валтасар был выходцем из тропической Африки. Медленно, но верно образ «черного мага» прочно укоренился в европейском сознании, и в XIV в. получил широкое распространение. По мере знакомства итальянцев с обитателями Черного континента после прибытия во Флоренцию Альберто да Сартеано художники начали все шире использовать образ чернокожего Валтасара. На «Поклонении волхвов» Мантеньи (галерея Уффици, Флоренция; обычно эту картину датируют примерно 1489 г., но вполне возможно, что она была написана в 1462–1470 гг.) [ил. 40] коленопреклоненный Валтасар – настоящий чернокожий африканец. Совершенно ясно, что и художник, и зрители воспринимали этот образ как символ важной роли чернокожего населения в событии христианской истории.

С годами эта идея укреплялась все больше. С середины XV в. сложилось мнение о том, что чернокожие африканцы исторически являются членами семьи христианских народов. И наиболее продвинутые художники и гуманисты смело стали включать их в библейские сюжеты, несмотря полное отсутствие каких бы то ни было доказательств. Изабелла д’Эсте стремилась заполучить чернокожих слуг для своего мантуанского двора 16, и Мантенья включил чернокожую служанку в изображение истории обезглавливания Олоферна Юдифью. В феврале 1492 г. он сделал рисунок пером (галерея Уффици, Флоренция), на котором служанкой Юдифи стала настоящая африканка. Этот мотив повторяется на трех других работах Мантеньи, а впоследствии он же был использован и другими художниками, в том числе Корреджо. Поскольку Юдифь являлась хрестоматийным примером жертвенной добродетели – она соблазнила ассирийского военачальника и убила его ради блага своего народа, – то присутствие чернокожей служанки на холсте свидетельствует о готовности разделить немеркнущую славу с африканцами и еще сильнее подчеркнуть их роль в библейской традиции.

То, что обитателей тропической Африки все чаще стали воспринимать как чад Божьих, доказывает желание Церкви позитивно воспринять новые народы и стимулировать столь же позитивное отношение к чернокожим африканцам и в самой Африке, и в Италии. За 60 лет, прошедших с момента возвращения во Флоренцию Альберто да Сартеано, Церковь активно действовала с целью включения чернокожих в лоно римско-католической веры. Такое воссоединение служило бы доказательством наступления золотого века католичества. 17

Евгений IV хотел объединить христианский мир и укрепить цельность христианства. И Церковь начала искать различные методы пропаганды католицизма среди народов, которые либо являлись христианами, либо считались «инстинктивно» склонными к обращению. К началу XVI в. святой Игнатий Лойола предложил отправить миссионеров в Эфиопию, чтобы укрепить узы, возникшие на Флорентийском соборе. Очень скоро иезуиты отправились нести слово Божие в Западную Африку. Делались определенные попытки подстроить христианские устои под местные обычаи. Толерантность считалась важнейшим условием проповеди христианства в Африке. В 1518 г. король Португалии Мануэл обратился к папе Льву X с просьбой о посвящении незаконнорожденного сына короля Конго 23-летнего Ндоадидики He-Кину из племени мумемба, в епископский сан и о предоставлении ему штата миссионеров. 18Несмотря на то что Ндоадидики (более известный как «Энрике») сана не получил в силу своей незаконнорожденности и молодости, Лев счел подобное предложение блестящей идеей. Он не только назначил Ндоадидики епископом без епархии в Утику, но еще и прислал к нему нескольких теологов, которые наставляли юношу, пока он не достиг канонически необходимого возраста 27 лет. Лев был убежден в том, что в Африке должны служить местные прелаты – и такое убеждение можно считать явным знаком межкультурной открытости.