Пётр Толочко - Дворцовые интриги на Руси

Что и говорить, вывод не только оригинальный, но и сенсационный. Но ведь и ответственный. Делать его на столь ненадежной фактологической базе, к тому же определенным образом интерпретированной, по крайней мере несерьезно. От источника в данном случае взято больше, чем он мог дать. Н. Ильин, прежде чем совершать столь сомнительное открытие, должен был показать, как Бурицлав-Святополк превратился в Бурицлава-Бориса. Ведь во всех событиях саги Бурицлав — это Святополк, ведущий борьбу с Ярославом за Киев. Иногда сага как бы объединяет образы Святополка и Болеслава, что вполне объяснимо, поскольку они были союзниками и в ряде эпизодов выступали совместно.

Противоречит выводам Н. Ильина и хронология событий. По летописи и житийным сказаниям, убийство Бориса случилось сразу же после смерти Владимира и утверждения в Киеве Святополка, то есть в 1015 г. Ярослав в это время княжил в Новгороде и даже не знал, что происходит на юге Руси.

Н. Ильин вышел из этого, казалось бы, непреодолимого затруднения таким образом, что перенес время убийства Бориса с 1015 на 1018 год. При этом он уточнил, что это могло произойти во время подготовки Ярослава к войне с Болеславом. И снова, кроме авторской логики, базирующейся на внутреннем убеждении, никаких документальных доказательств он не привел. Ведь их попросту не существует.

Вывод Н. Ильина ставит ряд вопросов, на которые невозможно ответить. Где был и что делал князь Борис в течение почти четырехлетнего соперничества за Киев Святополка и Ярослава? Почему Ярослав решил исполнить свое намерение не в 1016 или 1017 г., когда относительно прочно сидел в Киеве, а в 1018, в канун вторжения войск Болеслава и Святополка на Русь? И, наконец, как объяснить, что князь Борис находился в 1018 г. на расстоянии дневного пути от Киева во главе войска кочевников (турков и белокуманов — по терминологии саги)? Ведь они никогда не были его союзниками. Наоборот, Борис, по поручению отца, воевал с печенегами.

Высказанных аргументов вполне достаточно, чтобы навсегда отвести необоснованные подозрения Н. Ильина и его последователей. В саге безусловно говорится об убийстве Святополка. Другое дело, можно ли ей доверять. Не исключено, что это лишь очередной эпизод героизации ее главного героя Эймунда, призванный подчеркнуть неблагодарность скупого и хитрого Ярослава, а заодно и бросить на него тень братоубийства. Исследователи уже давно обратили внимание на то, что сцене, где Эймунд возвращается к Ярицлейву с отрубленной головой Бурицлава, а тот при этом краснеет, имеются параллели в саге о Харальде Суровом Снорри Стурлуссона. Там Хакон Иварсон убивает Асмунда, племянника и воспитанника датского конунга Свейна, приносит Свейну отрубленную голову Асмунда, и конунг густо краснеет [57] Джаксон Т. Н. Указ. соч. С. 170. .

Согласно саге, воспоминания о братоубийстве были причиной окончательного разрыва Ярицлейва с Эймундом. Как полагал А. Сенковский, противники норманнов, которые знали об их тайном злодействе, говорили князю, что он не должен держать варягов при себе, поскольку их присутствие напоминает ему об убийстве брата. Так ли было в реальной жизни, сказать сдожно. И вряд ли удастся выяснить это в будущем без выявления дополнительных источников.

Фраза, вынесенная в заголовок, принадлежит сыну Ярослава Мудрого Изяславу. Произнесена она была в 1078 г. в разговоре с братом Всеволодом. Последний, чувствуя неизгладимую вину перед Изяславом, пришел в Киев на покаяние. Благородный Изяслав просит Всеволода не тужить о случившемся, но дружно постоять за Русскую землю. Киевский князь в это время готовился к сражению с черниговскими князьями Олегом и Борисом, сыновьями Святослава Ярославича, вышедшими из повиновения и не желавшими уступать Чернигов Всеволоду.

Что же мучило Всеволода и за что он просил прощения у старшего брата? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вернуться на пять лет назад, в 1073 г., и обратиться к летописи. В ней читаем: « В лѣто 6581 г. Въздвиже дьяволъ котору въ братьи сеи Ярославличих, и бывши распре межи ними, быста сь себе Святославъ со Всеволодомъ на Изяслава и изииде Изяслав ись Кыева, Святослав же и Всеволодъ внидоста в Кыевъ месяца марта въ 22» [58] ПСРЛ. Т. 2 (Ипатьевская летопись). М., 1998. Стб. 172. .

Летописец не раскрывает побудительных мотивов этой распри между ними. Но из того, что на киевском престоле утвердился Святослав, можно предположить, что власть и послужила яблоком раздора между братьями. Вряд ли это были спонтанные действия Святослава и Всеволода. Они ими (по меньшей мере — Святославом) готовились заблаговременно. Черниговскому князю недосуг было дожидаться смерти Изяслава, чтобы стать киевским князем, и он решил ускорить ход событий. В заговор был вовлечен и безвольный Всеволод, не имевший в нем никакого собственного интереса.