Йован Дучич - Граф Савва Владиславич-Рагузинский. Серб-дипломат при дворе Петра Великого и Екатерины I

Граф Толстой в 1703 году жаловался, что его в Царьграде игнорируют, изолируют от местного общества. Но летом 1704 года, как раз тогда, когда Савва Владиславич прибыл в Царьград или же находился в пути, он несколько приободрился. Турки действительно стали несколько любезнее, татарские интриги против России не увенчались успехом, любой желающий мог свободно посетить русское посольство, да и сам Толстой без всяких препон покидал его. К сожалению, это длилось недолго. Вскоре появился новый визирь Ахмед-паша, и дом Толстого опять окружили янычары. И опять он не мог никуда выйти и никого не мог принимать без опасения подвергнуть своих друзей опасности. Турецкий посланник в Москве, по пути в Царьград задержавшийся в Киеве, послал в Порту письмо, содержание которого встревожило Толстого. Толстой боялся даже своих слуг, прослуживших у него более трех лет. Прислуга перезнакомилась с турками, выучила турецкий язык, их православная вера поколебалась. Слуги могли доносить, с кем он встречается, а также о том, «кто великому государю служит, как, например, иерусалимский патриарх, господин Савва (Владиславич Рагузинский) и другие». Один из его слуг, Тимофей, несмотря на увещевания, пожелал перейти в басурманскую веру. Толстой пишет, что запер Тимофея в своей опочивальне, «а ночью он выпил рюмку вина и скоро умер; так его бог сохранил от такой беды. Савва знает об этом».

Однако после этого обстановка вокруг русского посланника опять несколько улучшается. Толстой докладывает своему правительству: «По любви господина Саввы Владиславича имею таких приятелей, которые могут скоро узнать секреты у Порты и мне об них сообщают».

Последующие пять лет никакие опасности со стороны турок России не угрожали, и за это время царь Петр сумел без помех подготовиться к войне со своим северным соседом и разбить наконец шведскую армию Карла XII.

На этот раз Савва Владиславич ненадолго задержался в Царьграде, и уже в конце 1704 или начале 1705 года вернулся в Москву.

11 ноября 1704 года в Посольский приказ в Москве является некий приезжий из Царьграда, Никола Павлов родом из Дубровника. На допросе он показал, что его 17 июля отослал из Царьграда с товаром его господин Савва Рагузинский. Этот дубровчанин рассказал, как он на наемном корабле добрался по Черному морю до Керчи, но потом его увезли в Тамань, откуда он по суше отправился через Кубань в Азов. По дорогое он приторговывал.

Затем прибыл один из племянников Саввы со слугами и сообщил, что Савву по дороге задержал Осман-паша, но в связи с чем – он не знает. Эти путники остановились в Богоявленском монастыре. Никаких иных новостей они не сообщили.

В другом источнике этот Павлов записан как «Грек Никола Сербин», что означало «православный Никола серб». Что касается имени Саввиного племянника, приехавшего в Москву со слугами, то оно осталось неизвестным. Судя по русской родословной Владиславича, четыре его племянника, прибывшие с ним в Россию, были еще детьми. Русские источники также сообщают, что Савва, вернувшись в 1705 году в Москву, привел с собой брата Йована, отца четверых малолетних племянников: Еврема (Ефима), Гавриила, Моисея и Иована, которых в России по отцу назвали Ивановичами. Впоследствии все они достигли высокого положения и разбогатели.

Савва Владиславич доставил из Царьграда еще один важный документ от графа Толстого, «Тайное описание Черного моря», то есть моря, берега которого еще не были знакомы русским, равно как и его фарватеры, укрепления и военные базы. Соавтором этого труда считают Савву Владиславича, и небеспричинно: много позже, в 1729 году, по возвращении из Китая он представит аналогичный труд под названием «Секретная информация о силе и состоянии Китайского Государства и о прочем».

Царь Петр, вне всякого сомнения, был доволен миссией Саввы Владиславича в Царьграде, равно как и важным документом о Черном море. Наверное, услуга Саввы была очень велика, поскольку царь Петр осыпал его богатыми подарками: во-первых, дал ему дворец в Москве на Покровке; во-вторых, ежегодный пенсион в 325 рублей на личные нужды; в-третьих, право беспошлинного экспорта за границу; и, наконец, в-четвертых, право торговли в Азове и Малороссии.

Добавим, что это были лишь первые свидетельства царской любви и благодарности Савве Владиславичу. Русские авторы не устают вспоминать, как часто царь посылал Савву с разными миссиями за границу, и не только в Царьград, и подтверждают, что все эти миссии были весьма доверительного характера. Мы также еще увидим, что ни царь, ни его наследники не переставали осыпать Владиславича все новыми и новыми дарами. В книгах Голикова [51]и Бычкова [52]мы встречаем ссылки на указания царя «оказать Рагузинскому внимание и всяческую помощь». На запросы разных министров относительно расходов Саввы царь обычно отвечал собственноручными записками: «Рагузинскому выплатить что ему следует».