Сергей Веригин - Под чужими знаменами - военный коллаборационизм в Карелии в годы Второй мировой войны (1939–1945)

Что касается внешних предпосылок коллаборационизма, то их довольно четко сформулировал О. В. Романько: «Однако были еще внешние факторы, которые также сыграли свою роль. К таким факторам можно отнести немецкие геополитические планы по поводу Советского Союза, деятельность антисоветской эмиграции и ее место в рамках этих планов. После начала Великой Отечественной войны к ним прибавилось еще два существенных фактора: особенности немецкого оккупационного режима в том или ином регионе СССР и положение на фронтах» [12] Романько О. В . Военный коллаборационизм советских граждан в период Второй мировой войны: к вопросу о характере и причинах // Язык как инструмент познания и зеркало эпохи: материалы междунар. науч. — практ. конф. «VI Кирилло-Мефодиевские чтения», г. Симферополь, 23–24 мая 2013 г. Симферополь, 2013. С. 144. .

Только с периода перестройки в СССР, когда были сняты идеологические запреты на исследование острых вопросов советской истории и открылись многие прежде засекреченные архивные документы, появилась возможность более глубокого изучения проблемы коллаборационизма на оккупированной советской территории в годы Второй мировой войны. Стал употребляться и термин «коллаборационисты» для обозначения людей, сотрудничавших в различных формах с нацистским оккупационным режимом.

Важный вклад в изучение данной темы внесло фундаментальное исследование М. И. Семиряги «Коллаборационизм. Природа, типология и проявление в годы Второй мировой войны» [13] Семиряга М. И . Коллаборационизм: природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., 2000. . Формулируя свое негативное отношение «к практике сотрудничества национальных предателей с гитлеровскими оккупационными властями в ущерб своему народу и родине», расценивая действия коллаборационистов «как измену Родине в нравственном и в уголовно-правовом смысле этого понятия», автор вместе с тем полагает, что крайне тяжелые условия повседневной жизни оправдывали бытовой коллаборационизм части гражданского населения.

Можно полностью согласиться и с другим тезисом М. И. Семиряги, в котором утверждается, что никакая армия, действующая в качестве оккупантов какой-либо страны, не может обойтись без сотрудничества с властями и населением этой оккупированной страны. Без такого сотрудничества оккупационная система практически не может быть дееспособной. Она нуждается в переводчиках, специалистах-администраторах, хозяйственниках, знатоках политического строя, местных обычаев и т. д. [14] Там же. С. 5.

Среди других работ российских исследователей последних лет по данной теме следует выделить труды И. А. Гилязова, А. В. Окорокова, С. И. Дробязко, Б. Н. Ковалева, Н. А. Ломагина [15] Гилязов И. А . На другой стороне: (коллаборационисты из поволжско-приуральских татар в годы Второй мировой войны). Казань, 1998; Окороков А. В . Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны. М., 2000; Дробязко С. И . Восточные войска и Русская освободительная армия // Материалы по истории Русского освободительного движения 1941–1945 гг. М., 1999. С. 16—105; Ковалев Б. Н . Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941–1944. М., 2004; Ломагин Н. А . Неизвестная блокада. 2-е изд. Кн. 1. СПб., 2002; и др. . Много и плодотворно трудится по проблемам коллаборационизма, особенно по его проявлению в Крыму, историк О. В. Романько из Крымского федерального университета [16] Романько О. В . Советский легион Гитлера: граждане СССР в вермахте и СС. М., 2006; Его же . Военный коллаборационизм советских граждан в период Второй мировой войны: к вопросу о характере и причинах; и др. .

Слабо изученной как в финляндской, так и в российской историографии до сих пор является проблема сотрудничества финских военнопленных с советскими военными и государственными органами как в период Зимней войны, так и в 1941–1944 гг. Финляндские авторы долгое время не имели доступа к документальным источникам из фондов советских (ныне — российских) архивов. Поэтому эта тема рассматривалась в соседней стране преимущественно в мемуарной литературе. Что касается отечественной историографии, то в послевоенный период вплоть до второй половины 1980-х гг. данная проблема была практически закрыта для исследователей по идеологическим соображениям. Кроме того, советские историки не имели возможности получить необходимые архивные документы, отражающие положение военнопленных армий противника на территории СССР.