Саад Шазли - Форсирование Суэцкого канала

Середина дня: все еще поступают путаные донесения. Некоторые из наших расчетов ЗРК, дислоцированные в 16 км позади канала, начали сообщать об атаках танков противника. Казалось, никто не знал, откуда взялись эти танки. Они появлялись вблизи батареи ЗРК, обстреливали ее с расстояния примерно 1 000 м (в этих тыловых батареях не было дальнобойных противотанковых средств), затем беспрепятственно исчезали и появлялись вновь в других местах. В рапортах говорилось о группах из 7-10 танков.

Вторая половина дня: после возвращения Исмаила с заседания Народного собрания мы провели совещание, чтобы решить, как быть с прорывом противника. Мы решили провести массированные действия против сил прорыва утром следующего дня, 17 октября. Но какими силами?

Резерв Второй армии, 21-я бронетанковая дивизия находилась в соприкосновении с противником, и ее невозможно было вывести немедленно. Я предложил вместо этого использовать части Третьей армии, которая пока не испытывала давления, а именно, наше резервное формирование — 4-ю дивизию с 25-й отдельной бронетанковой бригадой, вооруженной танками Т-62, которую держали для укрепления плацдарма 7-й дивизии. Этих войск на западном берегу было вполне достаточно, чтобы ликвидировать прорыв. Дополнительным преимуществом было то, что 4-я дивизия и 25-я отдельная бронетанковая бригада были обучены, как противостоять такому прорыву. Мы могли провести контратаку с юго-запада, двигаясь строго на северо-восток к пункту переправы противника. Одновременно 21-я дивизия могла наступать в направлении на юг вдоль берега Синая, чтобы перекрыть противнику коридор к переправе.

Исмаил этот план отверг. Он все еще был против переброски каких-либо войск с Синая. Мы пришли к соглашению, что 21-я дивизия начнет наступление на юге. Но он хотел, чтобы 25-я бригада атаковала на севере с существующих позиций на плацдарме Третьей армии. Тем временем одна из наших пехотных частей резерва на западном берегу, 116-я пехотная бригада должна начать наступление к востоку от переправы. Это был безрассудный план. Даже когда я объяснил ему все детали, Исмаил, казалось, был неспособен понять опасность проведения наступления 25-й бронетанковой бригадой на расстояние 40 км, когда ее левый фланг прижат к воде, а правый открыт для атак противника. Я позвонил в штаб Третьей армии. Васел сказал, что он и командир 25-й бригады оба согласны со мной. Было слишком опасно наступать вдоль восточного берега. Они предложили провести наступление с западного берега. Министр нам это запретил.

Вечер: через несколько часов в Центр 10 прибыл президент и присоединился к нам в зале оперативной обстановки. Исмаил изложил план действий на завтра. Я считал его столь непродуманным и опасным, что представил президенту свой контрплан в надежде, что он отменит план Исмаила. Вдруг Садат вышел из себя: «Почему ты все время предлагаешь вывести наши войска с восточного берега? — закричал он. — Тебя надо отдать под военный трибунал. Если ты будешь настаивать на своих предложениях, я так и сделаю. Не желаю больше слышать ни одного слова».

Это сильно меня задело. Я пытался объяснить, почему наша слабость на западном берегу вынуждала нас к таким маневрам, но Садат был в такой ярости, что отказывался меня слушать. Я подумал о том, чтобы прямо здесь подать в отставку. Но моя совесть не позволила мне бросить войска в тот момент, когда положение начало меняться в пользу противника. Итак, я подавил свою гордость, и, говоря себе, что это ради блага моей страны, придержал язык.

Полночь: издан приказ о проведении контратаки по плану Исмаила. Втайне я предпринял некий шаг, который мог помочь нашим позициям на западном берегу после неизбежного провала операции.

Бронетанковая техника составляет решающие резервы любой армии. Но, как показала наша собственная операция форсирования, пехота, в достаточном количестве вооруженная управляемыми ПТРК, представляет собой значительную противотанковую силу. На западном берегу у нас еще было достаточно много пехоты в резерве, основные силы которого состояли из трех воздушно-десантных бригад и Третьей дивизии механизированной пехоты. Проблема была в том, что мы забрали у этих частей все дивизионы ПТРК. Эти дивизионы ранее переправились на восточный берег. Наш план предусматривал вернуть их в свои части как можно скорее, но отказ Исмаила, вслед за президентом, перебросить хоть одного солдата или единицу вооружения с Синая не давал возможности осуществить даже такой «отвод сил». Так что, пока эти дивизионы простаивали на Синае в отсутствие целей, перед их собственными частями стояла перспектива встретить атаку бронетехники противника в критически ослабленном состоянии.