Саад Шазли - Форсирование Суэцкого канала

Такая система сама диктовала нам логику действий. Каждый пехотный батальон должен был разделить свои машины по степени их важности на четыре группы, согласно степеням один, два, три и шесть. Силы поддержки, такие как танковые или артиллерийские расчеты должны разделить свои машины на две подгруппы, по степеням важности один или два и три. Каждая подгруппа должна затем соединиться со всеми другими подгруппами той же степени важности в рамках дивизии в установленное время и в установленном месте, переправиться через канал по обозначенным мостам или паромам в установление время. Все сроки будут обозначены как Н + X (X часов после начала операции). Переправившись на другой берег, каждая подгруппа должна немедленно днем или ночью начать двигаться в направлении своей части.

Оставалось решить задачу движения каждой группы по направлению к каналу, от него и через канал. Вновь мы решали ее, разбив на части.

Каждой лодке на конкретном участке фронта был присвоен порядковый номер от 1 до 144 и обозначен конкретный пункт погрузки и разгрузки. Они будут обозначены на обоих берегах нумерованными знаками, видимыми днем и ночью через канал. Каждая лодка будет совершать рейсы между этими знаками.

Пути подхода будут обозначены указателями, и каждому маршруту будет присвоен кодовый номер и цвет. Будут проложены боковые связующие пути, которые обозначаются кодовыми буквами.

На восточном берегу, на расстоянии до 5 км от канала, планировалось проложить пути отхода, каждый из которых соответствует одному из путей подхода на западном берегу и обозначен тем же кодовым цветом и номером. Служащие военной полиции, переправившиеся на лодках во время расчистки проходов, должны установить эти указатели до открытия движения на паромах и по мостам.

На каске каждого солдата должна быть обозначена его часть и степень важности его группы. На каждой машине будет наклейка с теми же данными. Затем определяется порядок переправы машин значком, нарисованным мелом на борту. Затем составляются списки с указанием времени (Н + X), когда машины каждой группы должны покинуть район сосредоточения, их маршрутов, паромов или мостов для их переправы и времени переправы.

Каждого солдата необходимо проинформировать о такой системе указания времени действий и маршрутов передвижения. Каждый пехотинец должен был знать номер своей лодки, имена тех, кто переправляется вместе с ним, порядок погрузки и выгрузки из плавсредства. Водитель каждой машины, будь то танк или грузовик, должен был знать номер своей машины (и соответственно номер машины, идущей перед ним), свое время отправления, цвет и номер кодового обозначения его путей подхода и отхода и название и кодовое обозначение своей части, к которой он должен присоединиться.

Наконец, чтобы наши войска смогли проследовать по такой схеме, мы учредили КП переправы: 500 офицеров и 1 000 солдат, в распоряжении которых были 500 радиоприемников, 200 полевых телефонов и заранее проложенная 800-километровая сеть полевой телефонии. Я возглавлял главный КП переправы, а начальники штабов каждой армии и каждой дивизии руководили КП переправы на своих участках фронта. На пути к каналу и от него каждый боец и каждая машина должны были протии через контрольно-пропускные пункты, обслуживаемые личным составом КП переправы. Только КП переправы имели полномочия менять время, маршруты и даже пункты переправы, если того требовала обстановка.

Конечно, наиболее непредсказуемым в работе КП переправы было то, какие помехи будет создавать противник. Но наши расчеты времени предусматривали достаточный для этого запас. Предписанные сроки проведения операции были удвоены по сравнению с теми временными рамками, в которые мы укладывались во время дневных тренировок, и имели запас в 50 процентов по отношению к результатам ночных учений.

Одним из серьезных факторов задержки могли стать неразорвавшиеся бомбы. Годами мы проводили учения по эвакуации из районов неразорвавшихся бомб в течение 24 часов, прежде чем начать их обезвреживание. Это меня не устраивало. Это означало, что неразорвавшиеся бомбы наносят гораздо больше вреда, чем разорвавшиеся. Кроме того, если бы противник об этом узнал, он непременно начал бы включать бомбы замедленного действия в каждую бомбовую кассету. Он мог быть уверен, что если такая бомба нанесет вред цели, в течение 24 часов мы не станем ни приступать к ремонту, ни продолжать действовать обычным порядком.