Виктор Парфёнов - Император Цезарь Август. Армия. Война. Политика [(Античная библиотека. Исследования]

Римские источники не скрывают того, что дерзкий план астуров имел много шансов на успех, если бы не предательство. Наместник Лузитании Тит Каризий, узнав о намерениях аборигенов, успел нанести упреждающий удар, когда их войска уже были на марше. Разгромив главные силы противника, римский командующий перешел к последовательному уничтожению их крепостей, сильнейшей из которых была Ланция. В конце концов сопротивление астуров было подавлено, но победа дорого обошлась римлянам.

Август придавал Испанской войне исключительное значение: дорого стоившая Риму и, как вскоре оказалось, эфемерная победа была представлена всему цивилизованному миру как нечто из ряда вон выходящее (Vell. 11.90.4). У принцепса, правда, хватило такта, чтобы отказаться от декретированного ему триумфа, но зато было торжественно объявлено об окончании войн по всему «земному кругу», и храм Януса закрылся уже вторично после гражданских войн. [90] Dio Cass. LIII. 27. 11; Oros. VI. 21. 11; Flor. И. 33. 53.

Продолжительное пребывание Августа в Испании показывает, что он явно не торопился в Рим. Видимо, в данном случае недалек от истины Г. Ферреро, полагавший, что император намеревался в окружении верных ему легионов (примечательно, что три из них получили в Испании почетное наименование Augusta) выждать, как будет функционировать новый государственный механизм, оформление которого еще не закончилось. [91] Ферреро Г. Указ. соч. С. 31 сл., 37.

Испанская война стала важным этапом формирования внешнеполитической концепции Августа. Надо отметить, что в отечественной науке внешняя политика первого принцепса чаще всего характеризуется как очень осторожная и довольно миролюбивая. [92] Ср.: Сергеев В. С. Очерки по истории Древнего Рима. М., 1938. Ч. 2. С. 389 ел.; Машкин Н. А. История Древнего Рима. М., 1949. С. 411; Ковалев С. И. История Рима. Л., 1986. С. 487 ел.; Всемирная история. М., 1956. Т. II. С. 611; История Древнего Рима / Под ред. В. И. Кузищина. М., 1993. С. 198; История Европы. М., 1988. Т. 1. С. 548. Правда, в последнее время наметился отход от подобного мнения. См.: Егоров А. Б. Указ. соч. С. 117 ел.; История древнего мира. Кн. 3. Упадок древних обществ. М., 1989. С. 54 ел. Нельзя сказать, что эта точка зрения отличается новизной: довольно давно Август был объявлен не более и не менее как «античным миротворцем». [93] OltamareА. Augustus und die Parther (1938) // Augustus. Hg. v. Schmitthenner W. Darmstadt, 1969. S. 118. Нельзя не заметить, что в цитируемом определении ясно ощутим «дух Мюнхена». Миролюбие основателя Римской империи традиционно подчеркивается в немецкой историографии. [94] Schiller Н. ар. cit. S. 190 Н.; Birth Th. Das romische Weltreich.B., 1941. S. 146 f.; Вегие Н. Kaiser Augustus // Вегие Н. Ge-staltende Kriifte der Antike. MUnchen, 1966. S. 430 f.; Bengtson Н. Grundriss der romischen Geschichte mit Quellenkunde. Munchen, 1982. S. 279, 282.

С другой стороны, в новейшей историографии представлен и совершенно иной взгляд на внешнюю политику наследника Цезаря; согласно этому мнению, для экономики молодой Римской империи внешнеполитическая экспансия была безусловной необходимостью, и, хотя это выглядит парадоксальным, «миротворец» Август в действительности был крупнейшим за всю римскую историю завоевателем. [95] Dieter Н., Gunther R. Romische Geschichte bis 476. В., 1979. S. 225; Seyfarth W. Romische Geschichte. Kaiserzeit 1. В., 1980. S. 58; Starr Ch. G. The Roman Empire 27 В. С. — А. D. 476. А Study in Survival. N. Y.; Oxf., 1982. Р. 24; Garnsey Р, Sailer R. The early principate. Augustus to Traian. Oxf., 1982. Р. 8. Анализ внешней политики первого принцепса убеждает в справедливости именно этой точки зрения.

Давно сложившееся убеждение в миролюбии Августа отчасти следует считать его заслугой: «сын божественного Юлия» был выдающимся мастером политической пропаганды, которая зачастую маскировала его истинные намерения и действия (проницательно замечено, что «подлинная история — это тайная история» [96] Syme R. Livy and Augustus. Р. 69. ). К тому же зачастую упускается из виду, что, бесспорно, существовавшее амплуа Августа-миротворца (одна из личин этого незаурядного актера) относится только к прекращению при нем гражданских войн, целое столетие терзавших народы Средиземноморья. Напротив, в сфере внешней политики наблюдается полная преемственность между Республикой и Империей, а Рах Augusta, по справедливому замечанию Р. Сайма, неотделим от Victoria Augusta. [97] Idem. The Roman Revolution. Р. 470. Cf. Luttwak Е. N. Ор. cit. Р. 49.

Делать Августа пацифистом означает не понимать одной из основных особенностей римского менталитета. Уже Цицерон, подводя своего рода итоги развития Рима от времен Ромула и Рема, с гордостью констатировал, что в силу ревностного почитания богов и по их воле «мы возвысились над всеми племенами и народами» (Cic. De har. resp. 23. 35), так что римский народ стал «победителем всех народов», и власть римского сената распространяется на весь мир (Phil. IV. 6. 14–15). Бессмертные боги по заслугам дали римлянам господство над всеми остальными народами, так как Рим всегда вел только справедливые войны. [98] Cic. De domo sua. 33. 90; De off. 1. 11.35–37; Phil. VI. 7. 19. См.: Кнабе Г. С. Историческое пространство и историческое время в культуре Древнего Рима // Культура Древнего Рима. М., 1985. Т. II. С. 112 ел.