Константин Вержбицкий - Развитие системы принципата при императоре Тиберии (14–37 гг. н. э.)

Представителей отечественного антиковедения, обращавшихся к теме принципата Тиберия, от их западных коллег отличает в первую очередь большая сдержанность в критике античной традиции. Картина правления преемника Августа, созданная в "Анналах" Тацита, не пересматривается кардинально, хотя отдельные коррективы в неё всё же вносятся.

Примером применения такого подхода может служить посвящённый Тиберию раздел фундаментального труда "Исследования по истории развития римской императорской власти" Э. Д. Гримма. Автор рассматривает развитие принципата при Тиберии, в целом, как развитие монархии: "…монархические элементы принципата как бы въедаются в жизнь и разъедают последние республиканские установления, чтобы, наконец, захватить все в свои руки". [240] Гримм Э. Д. Исследования по истории развития… Т. I. С. 249.

Исследуя данные античной традиции о процессах по lex majestatis при Тиберии, Э. Д. Гримм считает необходимым несколько скорректировать известную нам из Тацита картину: свой страшный характер обвинения в laesa majestas приобрели далеко не сразу, и если в конце концов и произошёл переход к политике террора, виноват в этом не только Тиберий. Преемник Августа со всеми его достоинствами и недостатками предстаёт пред нами в труде русского историка античности как продукт определённой общественной системы. [241] Там же. С. 248.

В русской историографии советского периода широкое распространение получил тезис о конфликте в период принципата Тиберия между императорской властью и старой аристократией, оплотом которой был сенат. Императорская власть развивалась в сторону деспотизма, а аристократия хотела ее ограничить. Эти устремления аристократии и спровоцировали конфликт, разрешившийся серией политических процессов. [242] Сергеев В. С. 1) Принципат Тиберия // ВДИ. 1940, № 2. С. 79, 83, 89, 94; 2) Очерки по истории Древнего Рима. Л., 1938, С. 417–421; Машкин Н.А. История Рима. М., 1947. С. 400; Ковалев С. И. История Рима. С. 529–534; Бокщанин А. Г. Социальный кризис Римской империи в I в. н. э. М., 1954. С. 66–67; История Древнего Рима. Под ред. проф. В. И. Кузищина. М., 1981. С. 206–207. А. Б. Егоров, посвятивший принципату преемника Августа специальное исследование, [243] Егоров А. Б. Политическое развитие системы принципата при Тиберии // Социальная структура и политическая организация античного общества. Л., 1982. С. 135–162. подчеркивает субъективное стремление Тиберия обеспечить преемственность политического курса и сохранить сложившийся при его предшественнике стиль отношений с сенатом и римским обществом в целом. Однако объективная составляющая эволюции системы принципата после смерти её основателя заключалась, на взгляд А. Б. Егорова, в усилении монархического характера императорской власти и её постепенной институционализации и формализации. Данное обстоятельство делало неизбежным отход от традиций Августа, а в перспективе вело к полному разрыву с ними, несмотря на личное желание Тиберия удержать ситуацию в законных рамках. Отношения принципата с римским обществом начинают меняться в сторону более жёсткого подчинения общества императору, причём главным средством такого подчинения становится закон об оскорблении величия и его практика. [244] Егоров А. Б. 1) Рим на грани эпох. С. 135, 137; 2) Политическое развитие принципата при Тиберии. С. 135–162.

Рассматривая проблему практики lex majestatis в период принципата Тиберия, А. Б. Егоров демонстрирует свою приверженность классическому правилу aurea mediocritas , "золотой середины", благодаря которому он счастливо минует как Сциллу гиперкритического отношения к информации источников, так и Харибду безмятежного почивания на лаврах античных авторов. В частности, А. Б. Егоров указывает, что процессы об оскорблении величия приобрели широкий размах далеко не сразу, маховик политического террора раскручивался постепенно: от единичных процессов первых лет принципата Тиберия к репрессиям против семьи Германика и сторонников Агриппины, и далее к повальному террору постсеяновского времени. Кроме того, ряд известных нам из источников судебных дел о laesa majestas были связаны с проводимой правительством Тиберия кампанией по борьбе с коррупцией в провинциальном управлении, когда в разряд преступлений против величия римского народа ( crimen majestatis ) попадало вымогательство в крупных масштабах ( crimen repetundarum ). Вместе с тем, А. Б. Егоров подчёркивает, что именно на плечи Тиберия ложится основной груз ответственности за гибель невинных людей, осуждённых на основании заведомо ложных обвинений в государственной измене, и высказывает вполне обоснованное предположение, что общее число имевших место процессов намного превышало известное нам из источников. Сравнивая политические репрессии в эпоху раннего принципата с проскрипциями времени гражданских войн, А. Б. Егоров приходит к выводу, что, хотя императорский террор и не достигал масштабов репрессий Суллы или триумвиров, однако он произвёл на римское общество не менее сильное впечатление. [245] Егоров А. Б. Рим на грани эпох. С. 142–143, 147, 150–151, 154. См. также докторскую диссертацию А. Б. Егорова: Становление и развитие системы принципата. Л., 1991. С. 339–354.