Константин Вержбицкий - Развитие системы принципата при императоре Тиберии (14–37 гг. н. э.)

Большинство учёных, работавших в конце прошлого — начале нынешнего столетия, разделяли взгляды Т. Моммзена и развивали его теорию, внося, впрочем, свои коррективы. В этой связи можно назвать такие имена, как О. Карлова, П. Виллемс, Е. Герцог, Эд. Мейер и др. [6] Karlowa O. Romische Rechtsgeschichte. Bd. I. Berlin, 1885; Виллемс П. Римское государственное право. Киев, 1890; Herzog E. Geschichte und System der Romischen Staats. Leipzig, 1884–1891; Игер О. История Рима. СПб., 1876; Тома Э. Рим и Империя в первые века новой истории. СПб., 1899; Низе Б. Очерк римской истории и источниковедения. СПб., 1910; Meyer Ed. Caesars Monarchie und das Principat des Pompeius. Innere Geschichte Roms vom 66 bis 44. Stuttgart-Berlin, 1919. Последний объявил принципат системой, в которой вся полнота власти принадлежит сенату, а принцепс является лишь охранителем устоев восстановленной республики. [7] Meyer Ed. Caesars Monarchie… S. 95, 123–125. Об искреннем стремлении Августа сохранить основы республиканского строя говорит и Г. Ферреро. Постепенное нарастание монархических тенденций если и происходило, то помимо его воли. [8] Ферреро Г. Величие и падение Рима. Т. II. СПб., 1998. С. 404–405, 465.

Вместе с тем, у Т. Моммзена нашлись и критики, выступившие против теории "диархии". Из многочисленных работ этого направления [9] Драгоманов М. П. Вопрос о всемирно-историческом значении Римской империи и Тацит. Ч. I–II. Киев, 1864; Герье В. И. Август и установление империи // Вестник Европы. 1877, № 6–8; Mipsulet Cl. Les institutions politiques des Romains. Vol. II. Paris, 1883; Виппер Р. Ю. Очерки истории Римской империи. (2е изд.) Берлин, 1923. следует особо выделить две: "Август и его время" В. Гартгаузена и "Исследования по истории развития римской императорской власти" Э. Д. Гримма. Основной вывод В. Гартгаузена, сформулированный им на страницах его многотомного исследования, состоит в том, что концентрация в руках Августа традиционных республиканских магистратур создала новое монархическое качество. [10] Gardthausen V. Augustus und seine Zeit. T. II. Bd. I. Hbd. 1. Berlin, 1891–1904. S. 235. При этом немецкий историк античности не ограничивается рассмотрением формально-правовой стороны принципата, что было характерно для школы Т. Моммзена, но уделяет большое внимание реальной политической практике того времени.

Резкой критике подверг взгляды Т. Моммзена Э. Д. Гримм. По мнению российского исследователя Т. Моммзен поставил перед собой невыполнимую задачу — создать систему государственного права Древнего Рима за более чем три столетия его истории. [11] Гримм Э. Д. Исследования по истории развития римской императорской власти. Т. I. СПб., 1900. С. 1–35, 216. От принципата Августа резко отличалась не только военная монархия Северов, но даже правление Тиберия его ближайшего преемника. [12] Там же. С. 217. Таким образом, фундаментальный недостаток труда Т. Моммзена состоит в игнорировании немецким учёным фактора исторического развития системы принципата. Это развитие состояло в том, что: "Монархические элементы медленно въедаются в жизнь… и разъедают последние республиканские формы, чтобы, наконец, захватить всё в свои руки". [13] Там же. С. 248–249.

Власть Августа с точки зрения происхождения её основных составляющих, способа вручения и конституционных форм представляла собой не монархию (особенно в античном, эллинистическом смысле), а чрезвычайную магистратуру. [14] Там же. С. 218. Вместе с тем, Э. Д. Гримм отмечает, что сущность принципата была более деспотична, чем его внешняя форма: фактически в своих отношениях с сенатом, магистратами и народом Рима Август выступает как монарх, и даже как монарх-бог, так как является сыном ( divi filius ) официально признанного божества (Юлия Цезаря). [15] Там же. С. 220. Важнейшими факторами, превращавшими Августа и его преемников в монархов на деле, если не по имени, были: распространение понятия величия ( majestas populi Romani ) на принцепса и его фамилию, культ императора и династический характер императорской власти. [16] Там же. С. 242.

В начале нынешнего столетия в исторической науке, как в России, так и на Западе, наблюдается известная реакция против "теории монархии" и в целом против однозначных оценок системы принципата. Одним из первых мысль о том, что созданная Августом система не может быть определена посредством единственного слова или краткой формулы, высказал М. И. Ростовцев. [17] Ростовцев М. И. 1) Рождение Римской Империи. Пг., 1918. С. 128–130; 2) A History of the Ancient world. Vol. II. Oxford, 1928, P. 181. К концу своей жизни и карьеры наследник Цезаря, желавший казаться восстановителем древней конституции, был фактически правителем Римской империи, но говорить о том, что он создал монархию, значит упрощать реальную картину. [18] Rostovtseff M. J. A History… Vol. II. P. 179–181, 190.