Виктор Талах - Какао

Иероглифическая запись слова какав на сосуде К3230. Прорисовка: Ю. Полюхович.

Наибольшее распространение сосуды с «Посвятительными формулами» получили в регионе Петен — ядре и колыбели цивилизации майя. Первые образцы таких текстов могут быть датированы временем не позднее 250 года, то есть самым началом классического периода. Насколько можно судить по имеющимся в настоящее время данным, традиция нанесения их на керамику зародилась в центральной части Петена — области, где в раннюю классику процветали такие важные города, как Тикаль, Вашактун и Эль-Соц. По мнению Д. Стюарта, появление «Посвятительных формул» на сосудах — это один из элементов масштабной, но еще не вполне понятной нам трансформации общества майя при переходе от доклассического к классическому периоду, проявившейся, прежде всего, в возрастании роли иероглифической письменности. Хотя древнейшие известные надписи из Петена датируются примерно рубежом нашей эры, с началом классического периода наблюдается качественный скачок: становится заметен акцент на индивидуальность, по всей низменной области майя устанавливаются стелы с портретами царей. Тексты на сосудах, обозначающие их предназначение и владельцев, вполне вписываются в общий тренд. При этом, сопоставив керамику из разных городищ, можно легко обнаружить очевидные региональные особенности и предпочтения. Так, на вазах, происходящих из области близ современного городища Наранхо, довольно часто можно увидеть тексты, поясняющие, что это сосуд для питья какао, принадлежащий местному царю. С другой стороны, еще одним крупным центром производства парадной расписной керамики стало царство Ик’а» (Мотуль-де-Сан-Хосе), однако на вазах оттуда сцены придворной жизни сопровождаются указанием, что это изображение правителя с чих — мяйяским алкогольным напитком из агавы, аналогом более известного пульке. В Паленке, несмотря на наличие впечатляющего корпуса монументальных надписей, тексты на керамике встречаются крайне редко и являются, скорее, исключением из правила. Сказанное справедливо и для другого крупного центра в долине Усумасинты, Пьедрас-Неграса. В Копане в раннеклассических царских погребениях найдены сосуды, в которых путем химического анализа были выявлены остатки какао, хотя «Посвятительные формулы» на них отсутствуют. В позднюю классику в этом городище, расположенном на границе области майя, сложилась своя особая традиция производства сосудов, украшенных плодами какао и лицами богов или предков. Они использовались для совершения подношений и очень отличаются от керамики из Петена. Большое количество резных сосудов так называемого стиля Чочола было произведено в Северном Юкатане. Судя по «Посвятительным формулам», многие из них предназначались для какао.

Покрытый штуком сосуд-трипод с крышкой, найденный в раннеклассическом погребении царицы в Копане. Химический анализ показал наличие в нем остатков какао. Сосуд К6785. Фото: Д. Керр.

Находки в Копане сосудов, содержащих остатки какао с рыбьими и индюшачьими костями, говорят о том, что майя использовали бобы этого дерева для приготовления соусов. Однако основной формой употребления какао, несомненно, был шоколадный напиток. Как древние майя его делали и отличались ли их рецепты от наших собственных? К сожалению, ни одного подробного описания ингредиентов и процесса приготовления в классический период не сохранилось. Судя по сцене на знаменитой «Принстонской вазе» (К511), майя, как и другие народы Месоамерики, переливали какао из одного сосуда в другой для получения ценившейся ими пены. «Посвятительные формулы» свидетельствуют о том, что различалось множество вариаций этого напитка, имевших свои нюансы. Как ни странно, простые «чаши для питья какао» — редкость, обычно при описании их содержимого использовались те или иные дополнительные характеристики. Подчас можно встретить весьма неожиданные комбинации, например, сосуд K2777, принадлежавший женщине из царского рода, предназначался для «шоколадного атоле» ( ti’ kakawal ul ). Атоле — это жидкая кукурузная каша, еще одно важное блюдо в кухне древних и современных майя. По-видимому, в данном случае в нее добавили какао для придания пикантного вкуса. Также в надписях на керамике упоминаются «зрелое какао», «медовое какао», «сладкое какао», «вишневое какао», а чаще всего «свежее какао», «плодовое какао» и загадочное «кукурузного дерева какао», к обсуждению которого мы еще вернемся. Как видим, у майя существовала своеобразная классификация напитков какав с выделением той или иной отличительной черты, характеризующей каждый способ приготовления. В большинстве случаев речь шла о состоянии зерен какао или вкусовых качествах напитка, различных добавках к нему. Но иногда встречаются более сложные для истолкования примеры. Так, на сосуде K7529, созданном в регионе Наранхо, столицы «Священных Са’альских Владык», указано, что он предназначен для « са’альского какао» ( sa’al kakaw ). По мнению Д. Стюарта, в данном случае писцы предпочли подчеркнуть место происхождения напитка. Наранхо действительно располагается в Восточном Петене — области, где природные условия позволяли выращивать какао. Если Стюарт прав, то мы имеем дело с древним аналогом современных меток типа «цейлонский чай», «ассамский чай» либо, как вариант, с указанием, что содержимое сосуда предназначено исключительно для представителей династии «Священных Са’альских Владык». С другой стороны, Д. Беляев, А. Давлетшин и А. Токовинин отмечают, что в ранних словарях колониального юкатекского языка слово sa’ обозначает кукурузную кашу атоле вообще, тогда как ul — это более изысканная сладкая разновидность атоле из молодой и мягкой кукурузы. Вполне возможно, что данное различие существовало уже в классический период. В надписях на керамике ul встречается гораздо чаще чем sa’ , но это не вызывает удивления, ведь логично, что элитная расписная посуда предназначалась для особых блюд. Таким образом, sa’al kakaw могло обозначать еще одну разновидность смеси какао с кукурузной кашей, подобной вышеупомянутому «шоколадному атоле». Стоит отметить, что некоторые термины, раскрывающие особенности тех или иных видов напитка какав , по-прежнему не дешифрованы или не поддаются переводу. Можно поэтому надеяться, что впереди ученых-эпиграфистов ожидает еще немало открытий и дальнейшие исследования позволят лучше понять, каким было «какао по-майяски».