Александр Бальхаус - Любовь и секс в Средние века

Гностические теории дают понять, что все связанное с размножением, — дурно. В первую очередь — сексуальность и желание, но и всякая другая чувственная радость тела. К избавлению следует стремиться двумя способами: через самопознание и путем освобождения от плоти.

Центральная группа гностиков следует этим принципам. Они называют себя «достойными», «чистыми», «совершенными», «избранными» и считают, что владеют истинным познанием.

Однако в этом они резко отличаются от общей массы гностиков. Низы так и подмывает делать все то, что запрещает Римская церковь. Результат подчас называют «гностической неумеренностью». Так что спектр гностиков поистине широк.

Группа, не проявляющая интереса к телу, придерживается точки зрения, что пропасть между Богом и божественной искрой в человеке, с одной стороны, и всем телесным, с другой стороны, настолько велика, что тело вообще не может иметь влияния на божественный свет духа. Что уж там делает тело, в конечном счете не имеет значения — за исключением размножения. Посему эти гностики ничего не имеют против сексуальных отношений, которые служат исключительно утолению желания, а также против гомосексуальности и других нетрадиционных форм половых сношений. Они, как и апостол Павел, скорее придерживаются точки зрения, что лучше утолить плотское желание, чем изнемогать от жгучей похоти.

«Радикальные» гностики считают всякое чувственное желание и действие даже полезным и придерживаются следующей теории: поскольку сокровенный Бог не имеет ничего общего с миром, Ему нет дела до законов и правил. Все земное — создание не Его, а творца мира, от чьих моральных законов следует освобождаться, преступая их. Если не сможешь достичь этого при жизни, значит, после смерти вернешься на землю в новом обличьи, чтобы наверстать упущенное.

Итак, кредо этой группы — давать волю страстям. Поэтому вскоре еретические тайные собрания, секты и мистические объединения попадут под подозрение как «рассадники похоти». И действительно, в IV веке секта сарабаитов завершала свои религиозные празднества безумными сексуальными оргиями, грубо и наглядно описанными Кассианом [29] Иоанн Кассиан Римлянин (ок. 360–435) — один из основателей монашества в Галлии, видный теоретик монашеской жизни. . Гностик Карпократ [30] Карпократ — гностик из Александрии II века н. э. также требует неограниченного коллективизма как метода обретения Царства Божия. Он учит, что похоть — единственная цель человеческой жизни, и его сторонники применяют это учение на практике.

Некоторые группы и впрямь замечательно проводят этот принцип в жизнь. Возникшая в VII веке секта павлинистов следует гностической трации, согласно которой Христос есть существо в духе, а на земле он обладал телом лишь для видимости. Следовательно, его смерть ненастоящая, и крест — вовсе не знак избавления, а знак проклятия. Павлинисты пренебрегают крестом и оплевывают его. Они также не считают нужным отказываться от райского «запретного плода», а сексуальные забавы считаются у них актом освобождения от тиранического господства сатаны и, следовательно, действием, угодным Богу.

Эротическая свобода и поощрение «противоестественного» быстро перерастает в серьезную проблему для церкви. Многие прегрешения гностиков против библейского закона укрепляют церковников в убеждении, что ересь и безнравственность неразрывно связаны друг с другом. Это подозрение не так уж и ошибочно. С позиций римской духовной власти, гностики действительно придерживаются «еретической точки зрения». Однако самое существенное различие между церковью и гностиками состоит в строгом разделении тела и духа, которое проповедуют последние. Церковь же всегда была монистической и натуралистической, что отчетливо проявляется в вероучении о смерти и воскресении. Без тела воскресение для церкви немыслимо, ибо мертвые спят до той поры, пока не воскреснут во всей своей телесности на Страшном суде. В соответствии с этим в Средние века всякое привидение состоит из плоти и костей и никогда не бывает воздушным, бесплотным, полупрозрачным созданием.

Раннехристианские секты проходят долгий путь. Они меняются, распадаются, исчезают, а затем оформляются заново — их легко узнать в обновленческих движениях рубежа тысячелетий, которые ставят под сомнение вероучение официальной церкви. С такой же смелостью заявляют о себе и борцы-одиночки.