Казимир Ревяко - Пунические войны

Трудности Рима в комплектовании армии после поражения при Каннах рассматриваются и в монографии Дж. Лейзенби «Ганнибалова война. Военная история второй Пунической войны» {51} 51 Lazenby J. F. Hannibal’s war: A military history of the Second Punic war. Warminster, 1978. . Автор пишет, что после событий при Каннах Рим вынужден был увеличить армию и призвал для службы в сухопутные войска плебеев, имущество которых оценивалось от 11 до 4 тыс. ассов {52} 52 Ibid. P. 100–101. . Этим и отличается данное исследование от других: признается изменение социального состава армии после битвы при Каннах.

Проблема снижения имущественного ценза в исторической науке, хотя и не является новой, окончательно не исследована. Интересны в этом плане работы итальянского ученого Э. Габба, показавшего численное соотношение социального состава римской армии в зависимости от имущественного ценза {53} 53 Gabba E. Le origini dell’ esercito professional in Rome: i proletarie la riforma di Mario // Athenaeum. 1949. Vol. 27. P. 173–183; Idem. Ricerche sull’ essercito professional Romano da Mario ad Augusto // Ibid. 1951. Vol. 29. P. 171; Idem. Ancora sulle cifre dei censimenti // Ibid. 1952. Vol. 30. P. 161–173. . Полностью доверяя сведениям Полибия (VI, 19, 2–3), ученый вносит ясность в недостаточно изученный вопрос о снижении минимального имущественного ценза пятого разряда с 11 до 4 тыс. ассов при комплектовании римской армии, что позволяло плебеям шестого разряда влиться в пятый и служить в легионах. Габба называет время таких изменений — между 214 и 212 годами.

Немаловажным в исследовании буржуазной историографией войн Рима с Карфагеном следует отметить международные отношения и договоры до начала и во время войн.

В «Кембриджской древней истории» Т. Франк, исследуя внешнюю политику Рима и многочисленные его посольства и переговоры, подчеркивает, что он был обязан вмешаться в дела Сицилии, чтобы покончить с Мессанским конфликтом {54} 54 The Cambridge ancient history. Cambridge, 1928. Vol. 7: The Helenistic monarchies and the rise of Rome. P. 665–698, 769–792, 822–859; 1930. Vol. 8: Rome and the Mediterranean. 218–133 В. С. P. 1—137, 306–312, 476–494, 718–794. . Разрешение конфликта началось вынужденной первой Пунической войной.

Предысторию Ганнибаловой войны — Сагунтинский кризис исследовал Б. Халлуард. Он приходит к заслуживающему внимания выводу: виновниками в развязывании второй Пунической войны являлись обе стороны— Рим и Карфаген {55} 55 Hallward B. L. Hannibal’s invasion of Italy // CAH. Vol. 8. P. 25–33. .

М. Олло рассматривает взаимоотношения Рима и Македонии в этой войне, а также действия македонского царя Филиппа V в союзе с Ганнибалом против Рима {56} 56 Holleaux M. Rome and Macedon: Philip against the Romans // CAH. Vol. 8. P. 116–198. . Проримские позиции автора особенно чувствуются там, где он пишет, что первая Македонская война со стороны Рима была вызвана необходимостью самозащиты и развязана исключительно по вине Македонии, ибо Филипп до битвы при Каннах стремился захватить Великую Грецию. В целом восточную политику Рима Олло считает превентивной {57} 57 Holleaux M. The Roman in Illyria // CAH. Vol. 7. P. 822–859. .

Анализируя договоры Рима с Карфагеном, французский историк Ш.-А. Жюльеи в монографии «История Северной Африки» {58} 58 Жюльен Ш.-А. История Северной Африки/Пер. с франц. М., 1961. С. 86—130. делает обоснованный вывод: « Рим не объявлял войны, но сделал ее неизбежной. Под предлогом возможного нападения карфагенян на Италию он начал превентивную войну, лицемерно прикрывая свой военно-политический империализм » {59} 59 Там же. С. 97. .

«Проблемы предыстории второй Пунической войны» — так называется докторская диссертация западно-германского ученого X. Ойкена {60} 60 Eucken Н. Ch. Probleme der Vorgeschichte des zweiten punischen Krieges: Inaug.-Diss. Freiburg; Breisqau, 1968. . Она посвящена одному из нерешенных в современных исследованиях вопросов— развязыванию Ганнибаловой войны. Всесторонне анализируя сохранившиеся греческие и латинские источники, Ойкен приходит к заключению: виновниками войны являлись обе стороны. Их договоры были лишь прологом дальнейших, более острых противоречий, вылившихся в Сагунтинский конфликт, разрешить который смогла только война.

Зарождение Пунических войн — в центре внимания австрийского историка Ф. Хампля («К предыстории первой и второй Пунических войн») {61} 61 Hampl F. Op. cit. S. 412–441. . Он совершенно справедливо обращает внимание на то, что все исследователи первой Пунической войны исходят из сообщений Полибия, который пользовался сведениями Фабия Пиктора. Последний оправдывал римлян и считал Карфаген виновником военного конфликта. Хампль анализирует и сопоставляет сведения Диона Кассия и Зонары, последователей Фабия Пиктора и Филина — современников описываемых событий, располагавших карфагенскими источниками. И хотя виновниками войны ученый считает и карфагенян и римлян, его выводам присущ модернизаторский уклон, что привело к антиисторическим сравнениям. Скажем, Мамертинский конфликт (кризис) 264 года сравнивается с событиями 1939 года в Европе — когда, как известно, была развязана вторая мировая война. Проводятся также параллели между договором о ненападении Гиерона II Сиракузского с Карфагеном и Римом и пактом 23 августа 1939 года о ненападении, заключенным Советским Союзом и Германией.