Хартмут Бокман - Немецкий Орден

С 1231 года орден воевал с язычниками в Восточной Прибалтике, где достиг того, чего не добился в Святой Земле, — надолго установил свое господство. Когда в 1291 году крестоносцы утратили Святую Землю, возглавлявшему орден верховному магистру вскоре пришлось перенести свою резиденцию в Пруссию, ставшую отныне центром военной мощи и владений Немецкого ордена. В 1309 году резиденцией верховного магистра и средоточием властной системы, известной как государство Немецкого ордена, стал Мариенбург, хотя использовать возникшее в Новое время понятие «государство» в данном контексте не совсем верно.

Несмотря на своеобразие структур и то, что сначала орден должен был вести войну с язычниками и поддерживать миссию военными средствами, государство Немецкого ордена в Пруссии со временем сравнялось с прочими государствами Восточной Европы, что породило типичные противоречия с соседними странами, тоже претендовавшими на новые земли. Эти противоречия, особенно с Польшей, послужили основной, но не единственной причиной того, что государство ордена в конце концов распалось. Сначала, в 1466 году, орден уступил львиную долю своих прусских владений Польше, а в 1525 году государство Немецкого ордена в Пруссии исчезло с лица земли. Именно тогда его остатки подверглись секуляризации, и последний верховный магистр ордена Альбрехт Бранденбургский получил титул герцога, став ленником короля Польского. В 1561 году орден утратил и Ливонию.

Владения за пределами Пруссии орден удерживал до эпохи Наполеона, свидетельством чему являются вышеназванные архитектурные памятники. Часть ордена и его владений сохранились до наших дней. Видоизмененный орден и поныне существует в Австрии, Германии и Южном Тироле, а в Нидерландах он стал евангелическим орденом.

Зато благодаря тому, что последний верховный магистр происходил из рода Гогенцоллернов, бывшее государство ордена в Пруссии, секуляризованное Прусское герцогство, стало главной составной частью бранденбургско-прусской монархии. В XIX веке прусские власти силились вписать память о средневековом прошлом тогдашних провинций Восточной и Западной Пруссии в традицию своего государства. После Первой мировой войны сначала в Пруссии, а затем в Германии история Немецкого ордена и его государства в Пруссии заняла центральное место в немецкой исторической памяти, тогда как в Польше память о Немецком ордене была преимущественно негативной, что подкреплялось историко-политической традицией. Вспомним название упомянутого выше моста.

Замысел изложить в двенадцати главах всю историю ордена осложняли трудности, о которых следует сказать, ибо некоторые из них оказались непреодолимыми.

Немецкий орден имеет многовековую историю, события которой развивались на обширном пространстве: возникнув около 1200 года, орден существует по сей день, связав свою судьбу со многими областями Германии, а также со Святой Землей, Польшей, Литвой и другими странами, где находились его владения. Случалось, ряды ордена пополнялись людьми из этих стран. И значит, чтобы не быть голословным, чтобы выразить свою точку зрения, следует идти по пути отбора. Нижеследующие главы будут посвящены истории Немецкого ордена в Пруссии. В связи с этим возникает опасение, как бы не продолжить традицию XIX — начала XX века, в русле которой Немецкий орден представал преимущественно феноменом прусской истории.

С традицией XIX, равно как и XX века, связана еще одна сложность. В XIX веке Немецкий орден стал излюбленной темой не только исторической науки, но и популярной литературы. И в наши дни, хотя гораздо реже, раздаются голоса, превозносящие прусский период его истории, но не меньше и осуждающие его, — и не только в Польше. Со смешанным чувством взирает историк на свою тему как на предмет актуальной историко-политической дискуссии. С одной стороны, страшат голословные как позитивные, так и негативные суждения и то, что далеко не всегда пространные рассуждения приводят к конкретным ответам. С другой, что бы то ни было, — восхваление или суровый приговор, для обоснованного историко-политического суждения обращение к прошлому жизненно необходимо. Если это не удается, то историки сетуют на «утрату истории» в сознании.

Современное состояние вопроса характеризует и другая особенность. С одной стороны, того, кто хотя бы прикасается к истории региона, прежде принадлежавшего немцам, а ныне — полякам, с одной стороны, начинают подозревать в том, что он злоумышляет против урегулирования отношений между ФРГ и Польшей, но, с другой, — встает вопрос, применимы ли его рассуждения в споре о границах 1937 года. И все же такие чаяния и опасения не осложняют ситуацию. Если историк осознает свои профессиональные обязанности, то не будет питать надежду на то, что его высказывания смогут однозначно использоваться в современных политических дискуссиях. Поскольку нижеследующие главы написаны с учетом современной политической дискуссии, в них подспудно присутствует полемика с точкой зрения, что история отошедших в 1945 году исконно немецких земель к Польше и Советскому Союзу [19] На Потсдамской конференции 1945 г. при поддержке СССР требований Польши было принято решение о возвращении Польше ее исконных земель и об установлении польско-германской границы по Одеру — Нейсе. стерлась из исторического сознания немцев. Равным образом в них содержится и полемика с тем мнением, что история этого региона изучается с единственной целью — стереть границы 1945 года и восстановить прежние — правда, уже не 1914, а 1937 года.