Хартмут Бокман - Немецкий Орден

Справедливости ради добавим, что столетие назад это было не так заметно, как ныне. Если письменные источники немногословны об этих поселениях в Германии, то что же сказать о Восточной Европе? Важнейшие данные по истории этих первых городов покоятся в земле. Раскопки городов раннего Средневековья приобрели систематический характер не более полувека тому назад, например, в Хедебю (Шлезвиге), а также в Восточной Европе.

Благодаря раскопкам было выявлено немало центров торговли, прежде всего в Прибалтике: от Хедебю до Советского Союза. Раскопки в Польше показали, что движение на Восток внесло кое- какие изменения в давно существовавшие города, но что его нельзя считать началом истории городов. Впрочем, таково было мнение не всех польских историков, дискуссия которых постоянно порождала противоречивые точки зрения, пока наконец споры не утихли. Почти все польские историки ныне согласны с тем, что движение на Восток действительно принесло в Восточную Европу новый тип города; в свою очередь, немецкие историки перестали проводить резкое разграничение между старыми городами, которые еще не были бюргерскими, и городами в правовом смысле, и полагают, что многие города в Восточной Европе были не только новообразованиями, но и создавались на основе городов ремесленников и торговцев, причем достаточно крупных, что также помогает ответить на вопрос о населении новых городов. Чем значительнее были старые города, тем вероятнее, что жителями новых городов были не только немецкие переселенцы.

Впрочем, Пруссии это касается гораздо меньше, чем соседнего с нею Поморья. Здесь было намного больше крупных городов старого типа, игравших роль не только торговых, но и развитых ремесленных центров. Напротив, в Пруссии известно только два подобных места — Трусо да еще, пожалуй, Вискиаутен в Самбии. Во всяком случае, Трусо был центром торговли, игравшим немаловажную роль. Это место известно из письменных источников, прежде всего из донесения английского купца и путешественника Вульфстана, который в конце IX века проделал путь из Хедебю в Трусо. Однако и по сей день это место не локализовано. Не помогли и раскопки. Ясно одно: оно находилось вблизи основанного впоследствии орденом города Эльбинга, а археологические находки свидетельствуют, что в этом районе в период раннего Средневековья оживленную торговлю с Прибалтикой вели викинги. Прибывали сюда на судах и прусские купцы. Любопытно, что прусских поселений здесь было значительно больше и, следовательно, этот регион был довольно неплохо развит еще до появления ордена.

Впрочем, ко времени начала завоевания Пруссии орденом положение Изменилось. Очевидно, после христианизации соседних Польши и Поморья отношения пруссов с ними ухудшились, а политическая атмосфера отразилась и на торговле. Поэтому кажется невероятным, чтобы основанный в 1237 году город Немецкого ордена Эльбинг, быстро превратившийся в один из крупнейших городов Пруссии, был тесно связан с Трусо, как, например, отстоявший на несколько километров западнее Данциг (Гданьск), основанный на волне движения на Восток (правда, не Немецким орденом), был напрямую связан с древним славянским торговым центром. Но проводить такое различие между Эльбингом и Данцигом не следует, так как в отличие от Эльбинга в Данциге после 1945 года велись серьезные археологические изыскания.

Полагают, что города в Пруссии до вторжения ордена имели форму небольших поселений, «лишки» (Lischken) ремесленников с одним или более трактиров в центре, которые обслуживали время от времени проходивший здесь торг. Но хотя о происхождении этих поселений говорит их название, возникшее задолго до прихода ордена (Lischke восходит к прусскому licis — «стоянка»), все же сомнительно, что мы имеем дело со столь древними поселениями. В новейших работах по данному вопросу выдвигается гипотеза, что «лишки» относятся только к периоду господства ордена над пруссами и служат примером того, как в то время развивались и видоизменялись поселения пруссов.

В конце XIV века в городах появились не просто источники на немецком языке, но документы, доносящие до нас имена бюргеров, правда, только переселенцев, говорящие об их происхождении.

Впрочем, они не слишком проясняют ситуацию, ибо многие бюргеры имели только имя, а этого недостаточно, чтобы понять, был ли его носитель поляком, пруссом или немцем. Не помогают и фамилии, ибо фамилии в позднее Средневековье были скорее прозвищами, и неясно, кто присвоил их поименованным людям, — они сами или другие бюргеры. В 1446 году в списке новых горожан Гамбурга упоминается человек; подлежавший исключению из числа бюргеров, поскольку был славянином. Имя у него вполне немецкое — Ганс, а прозвище еще более немецкое: Свинегель (Swinegel). Если этот бюргер славянского происхождения был исключен немецкими горожанами, вероятно, по причине его неподходящего имени, то так же могли поступить и со многими другими, имевшими прозвища Шварц, Вейс, Гросс или Клейн [45] По-русски эти прозвища означают соответственно Черный, Белый, Большой, Маленький. .