Уильям Додд - Дневник посла Додда

В начале 1934 года он был направлен послом в Россию. Предполагалось, что коммунисты согласятся уплатить некоторые послевоенные долги и затем прекратят свою пропаганду в Соединенных Штатах. Буллит взял с собой большой штат сотрудников и много консулов, хотя практическую работу можно было развернуть лишь после заключения торговых договоров. Он потратил также огромные средства на строительство особняка и служебных помещений посольства, как говорят около 1 миллиона долларов, сумма не очень большая, если ее осмотрительно расходовать. Не достигнув к концу первого года своего пребывания существенных результатов, он обозлился. Проезжая через Берлин весной или летом 1935 года, он заявил мне, что Япония вторгнется в Россию с востока в течение шести месяцев, и он полагал, что Япония захватит всю дальневосточную оконечность России.

На завтраке у французского посла он вновь подтвердил свое враждебное отношение к России и пространно говорил о необходимости провалить переговоры о заключении франко-советского договора о мире, происходившие в то время, хотя, как мне лично говорил английский посол, это была лучшая возможность обеспечить мир в Европе. Эти высказывания Буллита казались мне выходящими за рамки его компетенции, поскольку во Франции и в Англии могли подумать, что он говорит от имени президента. Я счел своим долгом сообщить в Вашингтон то, что мне сказал французский посол. Примерно в то время, когда новый итальянский посол приехал сюда прямо из Москвы, или несколько позже нам сказали, что Буллит стал приверженцем фашизма еще до отъезда из Москвы. Представляю себе, как он был разочарован, убедившись, что русские не выполняют своих обещаний, данных в Вашингтоне в 1934 году, но мне не понятно, как может умный американец стать фашистом. Или все это не так?

В сентябре этого года Буллит был назначен послом в Париж. Начал он хорошо. Но говорят, что он на стороне реакции. Одна вашингтонская газета пишет, что он полностью разделяет нацистские идеи. Этому просто трудно поверить. Но вчера у меня был Марсель Кнехт, редактор и владелец парижской газеты «Ле матэн», и сказал, что Буллит, добиваясь заключения франко-германского союза, просил его повидать меня и убедить, чтобы я посоветовал Рузвельту принять в этом участие. Кнехт произвел на меня впечатление способного, но очень консервативно настроенного человека; возможно, это французский фашист.

Вскоре после ухода Кнехта пришла телеграмма от Буллита, в которой он настаивал на моей встрече и беседе с Кнехтом. Означает ли это вмешательство со стороны Соединенных Штатов или Буллит, как и в 1935 году, действует, не имея официальных указаний? Теперь встает вопрос, не соответствует ли истине сообщение в газете? Мое положение трудное, но в условиях такой критики я не могу подать в отставку весной, как я это предполагал сделать. Отказ от моей работы здесь при подобных обстоятельствах поставил бы меня в оборонительное и определенно ложное положение в Соединенных Штатах.

Среда, 16 декабря. Полученная нами официальная и иная информация о том, что Германия готова прекратить посылку войск в Испанию, конечно, не соответствует действительности. Где бы ни встретились немецкий дипломат и итальянский посол, между ними происходит серьезный секретный разговор. Это особенно бросилось в глаза сегодня в аргентинской миссии. Теперь, когда я встречаю итальянца, он в разговоре со мной лаконичен и проявляет определенную враждебность к Соединенным Штатам. До конференции в Буэнос-Айресе он неоднократно пытался вызвать меня на разговор и прикидывался другом. Теперь, когда Аргентина готова провалить под давлением Англии предложенный Рузвельтом генеральный мирный план для Америки, он вновь принял позу безразличия. Хотя германские должностные лица занимают более дружественную позицию, я вижу свидетельства того, что Германия и Италия решили провалить английское предложение о том, чтобы все страны воздержались от посылки своих солдат в Испанию.

Пятница, 18 декабря. Мы были на завтраке у Шахта. Присутствовал германский посол в Вашингтоне Лютер. Шахт отвел меня в сторону и рассказал о безумной немецкой идее вооружить всех до последнего человека. Но в обществе он продолжает утверждать, что колонии абсолютно необходимы Германии, даже если для их возвращения потребуется война. Ничего значительного больше не было сказано; Лютер вообще ничего не говорил, хотя мне сообщили, что он почти осуждал Рузвельта за его речи в Бразилии и Аргентине. Он в резком тоне говорил об ограничении Соединенными Штатами кредитов для Германии. Не могу понять, как он может жаловаться, когда Германия в течение стольких лет отказывается платить долги американским банкирам и займодержателям. Однако мне Лютер не сказал ничего недружественного. Он должен вернуться в Вашингтон к церемонии вторичного вступления Рузвельта в должность президента, которая состоится 20 января.