Игорь Бунич - Влекомые Роком. Невероятная победа

— Я по всем вопросам полностью согласен с вами, исключая только ваше мнение по поводу вывода наших войск из Китая, — сказал Коноэ и предложил «сделать вид», что Япония согласна вывести все войска сразу, а там можно будет потянуть время сколько угодно.

— Если мы так поступим, — ощетинился Тодзио, — то не волнуйтесь — Соединенные Штаты заставят нас выполнить все, что мы пообещаем. Это не выход. И через какое-то короткое время мы снова окажемся на грани войны. Я уважаю ваши взгляды, господин премьер, но относительно войны вы слишком пессимистичны.Конечно, у нас есть слабости, но и у них этих слабостей тоже сколько угодно.

— Это вопрос суждений, — ответил Коноэ и напомнил генералу, как в феврале 1904 года Император Мэйдзи вызвал к себе принца Ито, спросив его: способна ли Япония разгромить Россию? Ито ответил, что в худшем случае Японии удастся год продержаться на корейской границе. За это время можно будет попросить Америку выступить посредником для заключения мира. Успокоившись, Император, Мэйдзи санкционировал объявление войны России.В настоящее время нет никакой «третьей стороны», которая, в случае необходимости, могла бы взять на себя роль посредника. Поэтому Япония должна действовать с максимальной осторожностью, учитывая подавляющее превосходство Америки в материальном отношении.

— Нам нужно сейчас не осторожничать, — резко возразил Тодзио, — а, напротив, набраться мужества, чтобы совершать экстраординарные вещи, подобно прыжку с веранды храма Кийоми!

Коноэ заметил, что подобные поступки простительны для частных лиц, а не для людей, ответственных за судьбу государства.

Тодзио насмешливо взглянул на премьера, — Вот в этом главное различие между нами.

Генерал подумал, что принц Коноэ слишком слабый человек, чтобы занимать пост премьера.

Генерал Тодзио направился на совещание правительства в твердой решимости стоять на своем и добиться ухода Коноэ в отставку. Военный министр находился в состоянии сильнейшего возбуждения. Вытащив лист бумаги, он безаппелиционно заявил: «Пусть переговоры пока продолжаются, но армия должна быть готовой к войне в любой момент. Я не потерплю ни дня проволочки!»

Генерал повернулся к министру иностранных дел, задав ему свой обычный вопрос: верит ли тот в успешное завершение переговоров с американцами?

— Главной проблемой, — в очередной раз ответил Тойода, — является вывод наших войск из Китая. Соединенные Штаты не удовлетворены японским ответом по этому вопросу. Америка становится все более и более подозрительной и требует от нас конкретики. Они не могут понять, почему Япония, говоря о мире, готовится к войне?

— Я не пойду ни на какие уступки относительно вывода войск, — заорал Тодзио. Казалось, военный министр совсем потерял терпение.

— Это будет означать полный разгром Японии Соединенными Штатами — несмываемое пятно позора на истории Японской Империи! В дипломатии нужно уметь не только уступать, но и сопротивляться. Если мы уступим, то потеряем Маньчжурию и Корею, — снова повторил генерал свои старые аргументы, но на этот раз с таким жаром, что это подействовало на слушателей.

Затем Тодзио обратил свой гнев на флот, особенно на морского министра адмирала Ойкава, за то, что моряки не могут честно и открыто сказать: способны они или нет победить американцев?

Коноэ и его министры сидели молча, раздавленные жаром «бомбовой» речи военного министра. В итоге, Тодзио добился того, чего хотел. Через несколько часов после совещания в его кабинет прибыл генерал Судзуки, заявив, что действует в качестве посланца принца Коноэ: принц не может больше занимать пост премьера, поскольку военный министр публично выразил столь экстремистские взгляды.

Тодзио пожал плечами и отказался сделать что-либо для предотвращения правительственного кризиса, но многие в армии не на шутку встревожились, узнав о предстоящей отставке принца Коноэ. Генерал Муто признался генералу Судзуки, что хотя премьер-министр «был, конечно, трусоват», он один умел сохранять единство нации. «Если он уйдет в отставку, Япония не сможет вести войну».

К вечеру генерал Судзуки, обегав много влиятельных кабинетов и обсудив последние новости, вернулся в военное министерство. Японцы не любили в таких случаях пользоваться телефоном, который вполне мог прослушиваться. Судзуки спросил генерала Тодзио, кто, по его мнению, должен стать следующем главной правительства?