Андрей Зубов - Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции

Третье. «Снятие разграничений между военными и гражданскими властями в вопросах, не связанных непосредственно с военными операциями». Дело в том, что огромная часть России была под прямым контролем Ставки, там на неё не распространялась деятельность гражданских министерств, и там царила очень сложная ситуация, потому что это был как бы тыл фронта. С одной стороны, это было необходимо, с другой стороны, в зоне контроля Ставки были огромные злоупотребления, потому что там не действовали земские учреждения и военная администрация фактически была бесконтрольна. Вот это положение отменялось, и кроме военных операций всё остальное должно было находиться под контролем обычной администрации.

Четвёртое. «Объявление амнистии осуждённым за политические и религиозные преступления и проступки». Это более или менее понятно.

Пятое. «Прекращение религиозных преследований, включая ограничения, налагаемые законодательством на евреев».

Шестое. «Дарование автономии Польше и предоставление политических уступок финнам и украинцам».

Седьмое. «Восстановление профессиональных союзов». Что очень важно. Надо сказать, что Военно-промышленные комитеты включали так называемые рабочие группы. А. И. Гучков добился того, что рабочим разрешили создавать свои группы, которые представляют интересы рабочих в Военно-промышленных комитетах. И это настоящие рабочие, это не какие-то марионетки. Главным представителем рабочих в Промышленном комитете был Кузьма Антонович Гвоздев, интересный человек, социал-демократ, меньшевик. Он остался, естественно, в советской России, сидел сначала в ВЧК, а с 1930 года до 1956-го безвылазно находился в лагерях и тюрьмах в ужасающих условиях. Выпущен был в 1956 году на свободу и умер через три месяца. В рабочих группах Военно-промышленных комитетов были абсолютно нормальные рабочие, причём левых взглядов. «Восстановление профессиональных союзов» – это их требование. Но требование это готовы были поддерживать крупнейшие предприниматели.

Ну и наконец, «пересмотр действующего законодательства» в сторону, естественно, его либерализации.

Вот, собственно, эти требования. То есть идёт наступление немцев, всё на фронте пока плохо, и надо успеть вырвать у Государя как можно больше уступок.

Государь взял паузу. Но через три недели он начал действовать. В начале сентября он распустил Думу, в конце сентября уволил всех только что назначенных либеральных министров, опять назначил министров консервативного толка и ещё некоторых – правее прежних. Так что, например, министром внутренних дел по прямому указанию Распутина был назначен такой совсем не симпатичный человек, как Хвостов. Государь возвращает Распутина из ссылки, а в первых числах января 1916 года меняет даже премьер-министра. Считает, что Иван Логгинович Горемыкин – уже старый безынициативный человек, ему 76 лет, надо, значит, нового. (Вскоре, в декабре 1917 года, несчастный Иван Логгинович вместе с женой, дочерью и зятем будет зверски убит большевиками на своей даче под Сочи.)

Но кого назначает Государь вместо старого Горемыкина? Тут вся Россия разводит руками. Он назначает Бориса Владимировича Штюрмера, внука австрийского генерала, человека одиозного, известного своими теснейшими связями с Распутиным. Это плевок в лицо обществу: «Вот вы хотели – я вам дал свободу. Как вы её употребили? Вы хотели у меня всё забрать. Вот теперь получайте». В середине 1916 года, уже при Штюрмере, отправляются в отставку ещё два министра-либерала – Сергей Сазонов и Александр Самарин. 15 марта 1916 года был отправлен в отставку генерал Поливанов. Дума уже окончательно становится в позицию борьбы с Государем. Или – или…

Одновременно в 1916 году идёт восстановление экономики, восстановление стабильного положения на фронте. Да, внутри большие проблемы с рабочим классом, но рабочие сотрудничают с предпринимателями в Военно-промышленных комитетах. И они вместе фактически начинают в 1916 году готовить государственный переворот, смену власти. У нас есть масса сведений, масса признаний, того же Гучкова и многих других, как это всё делалось, как это организовывалось.

В 1916 году всю Россию обошло сравнение, которое сделал брат Николая Маклакова, знаменитый думский правокадетский политик Василий Алексеевич Маклаков. Он опубликовал 27 сентября 1916 г. свою статью в «Русских ведомостях» о шофёре на дороге…

По горной дороге несётся машина. В этой машине шофёр плохо владеет рулём. Дорога сложная. В машине есть люди, которые намного лучше умеют управлять. Но шофёр отказывается отдать руль. Пассажиры постепенно начинают понимать, что шофёр не в своём уме. Что делать? Если начать бороться за руль в условиях этой горной дороги и большой скорости, скорее всего, машина улетит в пропасть и все погибнут. Надо дождаться конца горной дороги и тогда сменить водителя. Но с другой стороны, промедление крайне опасно – безумный шофёр в любой момент с хохотом может направить машину в пропасть. Из двух рисков надо избрать меньший. Маклаков считал, что на ходу пытаться сменить водителя нельзя. Всей России было понятно, что имеет в виду автор статьи…