Сергей Медведев - Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в.

Товарищ прокурора московского окружного суда Лисовский выдал разрешение на предание земле тела самоубийцы [176] Утро России. 1917. 5 марта. С. 7. . В архивных документах и литературе не удалось найти данных о том, где был похоронен один из самых ярких руководителей московской политической полиции.

Основным источником сведений об агентах С. В. Зубатова в рабочей среде являются заметки его заместителя Леонида Петровича Меньщикова [177] Меньщиков Леонид Петрович (1869–1932) – в 1902 г. помощник начальника Московского охранного отделения, с 1903 г. – старший помощник делопроизводителя Департамента полиции. В 1909 г. эмигрировал во Францию, писал в разные газеты разоблачительные статьи об органах политического сыска в России. Умер в Париже в 1932 г. , который, работая в Московском охранном отделении, старался записывать информацию об их характерных особенностях и внешних данных. Впоследствии Меньщиков составил алфавитные списки и систематизировал эти заметки в двух томах под общим названием «Черная книга» [178] Не опубликована. Находится в личном фонде Меньщикова в ГА РФ. . В записках Меньщиков обращал внимание на то, каким образом агент поступил на работу в полицию, отмечал его розыскные успехи, а в некоторых случаях описывал его судьбу после увольнения. О каждом сотруднике охранки он писал по три или четыре лаконичных, но информативных предложения.

В секретные сотрудники попадали по-разному. Наряду с «заагентуриванием» революционера существовали и другие пути устройства агентом полиции. Нередко в губернские жандармские управления (ГЖУ) и охранные отделения приходили люди, оказавшиеся в затруднительном финансовом положении. В качестве примера можно привести сообщение начальника казанского ГЖУ в Департамент полиции от 14 марта 1905 г.: «10 сего марта ко мне явился студент 4 курса Казанской духовной академии В. А. Львов и заявил, что ввиду крайней необходимости уплаты долга в размере 256 рублей он выражает готовность содействовать агентуре и указать на преступную революционную деятельность некоторых лиц, при условии, если ему выдано будет вознаграждение лежащего на нем долга» [179] ГА РФ. Ф. 1723. Оп. 1. Д. 375. Л. 457–458. . Как правило, у подобных личностей не было шансов попасть в агентуру, так как имеющий большие долги человек не мог вызвать доверия и казался безответственным. «Сын богатого московского домовладельца, растратив изрядную сумму отцовских денег и опасаясь преследований, обратился в охранное отделение с просьбой принять его в сотрудники, полагая, вероятно, что звание шпиона застрахует его от всяких напастей; Зубатов от услуг П. отказался» [180] Там же. Л. 573. .

В охранные отделения и ГЖУ приходили устраиваться и откровенные авантюристы: «Миончинский К.П., находясь на Кавказе в 1904 году, прислал в Департамент заявление с предложением услуг: обрадовавшись возможности заполучить “интеллигента ”, Особый отдел Департамента полиции поспешил выписать этого доброхота в Петербург, однако из бесед с М. сразу выяснилось, что это аферист, ему отказали» [181] Там же. Л. 506. . Забавно и показательно, что Миончинский после того, как ему отказали, требовал возместить все транспортные расходы.

Одиозные искатели приключений досаждали не только полиции, но и противоположному лагерю борьбы. В «Черной книге» Меньщикова содержится документ о некоем Исааке Персице, который около 1900 г. явился в Женеву к Плеханову, признавшись, что состоял агентом Зубатова. Он заявил о своем раскаянии и готовности загладить грехи, предложив свои услуги в роли нового Дегаева [182] Дегаев Сергей Петрович (1857–1921) – член «Народной воли», сотрудничавший с подполковником Отдельного корпуса жандармов Г. П. Судейкиным. Выдал полиции многих народовольцев. Спасая свою жизнь, организовал убийство Судейкина, позже, по решению партийного суда, уехал в США, где и умер в 1921 г. . Предложение было отклонено Плехановым, находившим, что «раскаяние шпиона – вещь более чем сомнительная…» [183] ГА РФ. Ф. 1723. Оп. 1. Д. 375. Л. 572. . Раскаявшимся революционерам в МОО верили больше.

Будущие руководители и активисты легального рабочего движения становились секретными сотрудниками по стандартной схеме. Как правило, это были выходцы из революционного подполья, разочаровавшиеся в его идеологии вследствие общения с Зубатовым или же тяжелых условий содержания под стражей. Они были грамотны, отличались высоким уровнем интеллектуального развития. Многие руководители легальных рабочих обществ обладали харизмой, красноречием, различными другими талантами. Они надеялись на карьерный рост и связи с влиятельными людьми.