Наталья Пушкарева - Бытовое насилие в истории российской повседневности (XI-XXI вв.)

Самым распространенным наказанием было надевание на шеюло- мыдипого хомута «без гужов» (веревок, иных частей упряжи) — символа чмверсния», близости миру животных [101] ни и фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северного Кав- ► 1| i t за 2006 г. Краснодар, 2007. С. 397—414. и одновременно «антипода» цветочному венку, символу девственности. Надевание хомута являлось и 1МСПСННОЙ, более гуманной формой припрягания к лошади (так поступили с замужними) как акта усмирения. Кроме того, как вид кольца или и!щуча хомут символизировал вульву. Его могли повесить на гвоздь, на- I к про вколоченный над притолокой, а чаще надевали на шею не только провинившейся невесте, но и отцу, матери. На такой случай наскоро де- 1.1ЛИ даже несколько соломенных «хомутов, намазанных смолой и разными гадостями». [102] |1№ Смирнов А. Г. Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа // •Л ос фехи...»: Русская семейная... Кн. 2. С. 356—557; Кистяковский А. Ф. К вопросу... г 334; Аргудяева Ю. В. Крестьянская семья у восточных славян на юге Дальнего Востока Гш с:ни (50-е гг. XIX в. — начало XX в.). М., 1997. С. 104. В Малороссии хомут делался из соломы, косу распуска- чи, девушкино лицо могли прикрыть платком и в таком виде водить по улицам. Иногда в знак позора девушке оголяли ноги, «подвязав ей платье ► поясу соломенными веревками». [103] 1(17 Смирнов А. Г. Очерки... С. 247; Журавченок М. М. Наблюдения, сделанные в селе Итоне Черниговской губернии Ц Труды этнографическо-статистической экспедиции и Западно-Русский край, снаряженной Императорским РГО. СПб., 1872. Т. 6: Юго-За- н.ечный отдел. С. 461. Обычай позорить хомутом, надеваемым на шею (свахе, родителям невесты и ей самой), быстро получил распространение у других народов, населявших Россию. [104] ни Федянович Т. П. Семейные обычаи и обряды финно-угорских народов Урало-По- НШ1Ж1.Я (кон. XIX в. - 1980-е гг.). М., 1997. С. 40-41.

Были и другие типичные позорящие действия: измарать рубаху девушки сажей (со словами «Запачкала ты себя с таким-то каким-то беззаконием!») или дегтем, который из-за черного цвета также был в крестьянском быту символом бесчестья и зла, [105] Громыко М. М. Мир русской лсревни. М., 1991. С. 100; РКЖБН 2.2. С. 359; Берн- штам Т. А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX — начала XX в. Половозрастной аспект традиционной культуры. Л.» 1988. С. 243. и, перепачкав рубаху, провести по улицам без юбки. [106] Тенишев В. В. Правосудие в русском крестьянском быту. Свод данных, добытых этнографическими материалами покойного князя В. Н. Тснишсва. Брянск, 1907. С. 26. Есть свидетельства информаторов о том, что мазали ставни и стены дома деггем со словами: «Если любишь, то люби одного», [107] Рыблова М. А. Огонь, вода и сковорода... С. 5. — тем самым указывая, что жизнь следовало строить с тем, кто растлил девство. Стоит признать, что «насмсшные наказания» по отношению к девушке применялись, когда «было на то согласие се родителей и родных» (Орловский уезд: некоторые родители не позволяли так срамить свою дочь, а иные, напротив, приходили на сходку и просили о том). [108] Крестьянское правосудие... С. 174; Филиппов М. А. Взгляд на русское судоустройство и судопроизводство // Современник. 1859. № 4. Отд. 1. С. 218.

Не менее распространенным способом опозоривания невесты во время свадебного пира было «подать родителям “худой” (т. с. плохой, дырявый) кубок с вином, прорванный в середине блин, а к дуге телеги привязать худое ведро». [109] 115 Липинская В. А., Сафьянова А. В. Свадебные обряды русского населения Алтайского горного округа // Русский народный свадебный обряд. М., 1978. С. 197. Случалось, на головы сватам и отцу такой невесты надевали дырявый горшок. [110] Миненко И. А. Женщина-казачка в Урало-Сибирском социуме XVIII — начала XX в. Ц Женщина в истории Урала и Сибири XVIII — начала XX в. Екатеринбург, 2007. С. 121. Сама лексема «худой» в русском языке означает одновременно и «плохой», и «дырявый». В Олонецкой губернии ритуалы, связанные с бесчестием девушки, проводились на следующее утро, когда молодой с дружкой и сватом должны были получить от тещи яичницу. Если невеста была целомудренна — желток яичницы вырезали, и дружка в образовавшееся отверстие лил масло, а чашку, из которой он его вылил, разбивал. Если нет — яичницу резали на куски. [111] Смирнов А. Г. Очерки... С. 602. В Полесье нецеломудренной невесте и се родным давали несладкую, а иногда и просто соленую кашу. [112] Кабакова Г. И. Антропология женского тела в славянской традиции. М., 2001. С. 180-181.