Илья Левит - От Андалусии до Нью-Йорка

А что до градусов и т. д., то в этом он ничего не понимает, но вот в соседней Португалии, во времена, когда Генрих Мореплаватель начал посылать экспедиции вдоль берегов Африки, тоже ученые с умным видом говорили, что плавать в тех водах нельзя, что там вода кипит, что белые в негров обращаются и т. д. (это в 1492 году была еще недавняя история). А вот ведь, плавают, кстати, с пользой для казны. А вот еще говорили (сам Птолемей!), что Африка идет до Южного полюса, но португальцы-то обогнули ее с юга! Ошибаются иногда ученые.

История очень неравномерно распределяет события во времени. Бывают годы тихие, о которых историкам и писать-то нечего (обычно для жизни людей — эти годы наилучшие). А бывает, что на один год приходится несколько крупных событий. Но если взять всю историю человечества, немного найдется лет, которые по насыщенности событиями могли бы потягаться с 1492 годом. Он, этот год, начался с падения Гранады. В этой последней «официальной» войне христианства с исламом на Пиренеях (после будет еще одна, в 1568 году, но это будет уже восстание мавров) мусульманам не хватало не только сил. Не хватало и вождя, хотя бы такого, каким у христиан был король Фердинанд V (см. главу 26). Последний мусульманский повелитель Гранады, Баобдил эль Шико, не был героем. Убедившись, что дело плохо, что помощь из мусульманского мира не приходит, он не стал храбро погибать, а сдал город испанцам. Условия капитуляции были самые лучшие, но Фердинанд быстро нарушил свои благородные обещания, что было для него делом обычным. Его за вероломство хвалил Макиавелли и ругают современные писатели. Следует, однако, признать, что в данном конкретном случае он не без оснований считал мавров ненадежными подданными и боялся их. Но еще до всяких репрессий наиболее непримиримые гренадские мусульмане уехали в Африку.

Вскоре в Африку уехал и низложенный эмир Баобдил, который сперва думал остаться. Там, в Африке, он, но выражению его матери, «мог оплакать, как женщина, то, что не смог защитить, как мужчина». Эту фразу вспоминают часто.

Падение Гранады — это было не просто падение города. Даже не просто крах небольшого государства. Это было завершение борьбы за Пиренеи, длившейся 780 лет (711 — 1492 годы). Все это чувствовали. Вся Испания и весь мир. Именно за эту победу Папа Римский и присвоил королевской чете Фердинанду V и Изабелле I звание «католических королей», под которым они вошли в историю. Но теперь настало время решения вопросов, отложенных «на после войны». О Колумбе я уже рассказал. Только добавлю, что в знаменитом плавании кроме Колумба, чье происхождение — дело темное, участвовал по крайней мере еще один маран, специалист по восточным языкам — ехали-то в Индию! И отплытие Колумба в первое, решающее плавание за океан, и достижение им первых земель Нового Света пришлось на тот же 1492 год.

К делам заморским мы скоро вернемся, а пока перейдем к еще одному знаменитому событию того года. Торквемада спешил воспользоваться радостью и торжеством по случаю победы христианства. Он воззвал к королевской чете: Бог даровал им победу, Бог объединил всю Испанию и создал могучее королевство под их властью. Но единая Испания не сможет снискать расположения небес, если все люди этой страны не обратятся к Христу. А пока присутствуют в этой стране иудеи, даже на христиан положиться нельзя, ибо «новые христиане» в первом поколении и потомки их упорно тянутся назад, к проклятой вере иудейской, и находят среди «публичных евреев» наставников в этой мерзости. А по всей стране, благо, строгое военное время кончилось, началась бешеная антииудейскоя агитация. О деле Ла Гуардия говорили уже и раньше. Теперь Испанию наводнило огромное число слухов, фантастических историй, направленных против евреев. Пример: врач-еврей лечил инфанта Хуана (наследного принца). От насморка. Дал он ребенку коробочку, в крышке которой были дырочки, а внутри — пахучее вещество. Его запах и должен был смягчить насморк. Но мальчик стал коробочкой играть и случайно открыл ее. А внутри обнаружилась кроме лечебного вещества богохульнейшая картинка! Взглянул на нее принц и от ужаса расхворался еще сильнее! И т. д., и все в том же роде — о спасенных в последний момент христианских детях, которых евреи уже собирались распять, но все срывалось из-за счастливой случайности. И часто молва говорила о совместных действиях «новых христиан» и «публичных евреев». Может быть, говорили об этом не без оснований. Инквизиция воспринималась многими маранами как кара за отступничество. Она сама толкала маранов к иудеям.