Андрей Чернов - Донбасский код

Его спутники похоронили путешественника, сделав крест из лыж и положив в могилу кирку, молоток и российский флаг, который Георгий Яковлевич хотел установить на Северном полюсе. Могила Седова до сих пор не найдена.

Георгий Седов ушел из жизни, но не канул в забвение. Вокруг его имени и главной экспедиции продолжали кипеть споры, которые притихли лишь с началом грозных испытаний двух революций 1917 года и вспыхнувшей Гражданской войны. В советские годы личность Георгия Яковлевича Седова ставилась в пример патриотичной и самоотверженной работы ученого, не пожелавшего сдаться перед обстоятельствами и стихией, преодолевшего и косность среды, и насмешки недоброжелателей.

Именем Седова были названы архипелаг и остров, мыс и пик, пролив, два залива, две бухты… Также именем его назван поселок Седово, бывшая Кривая Коса, расположенный сейчас в Донецкой Народной Республике, в посёлке открыт музей выдающегося путешественника и исследователя Родины.

Удивительные упорство, твёрдая воля и сила характера Георгия Седова не могли не привлечь к себе писателей. Седов стал одним из прототипов главного героя романа Вениамина Каверина «Два капитана». Подробности биографии Седова были использованы в описании детства Татаринова, его отношений с женой, подготовки и хода самой экспедиции.

После развала СССР появились публикации и другого рода, где прямо Седова называли «выскочкой», а его экспедицию — авантюрой. При этом совершенно нивелировались научные достижения экспедиции. Сам Седов изображался карикатурно. Всё это, безусловно, делалось не ради достижения истины о подвиге выдающегося русского исследователя, положившего свою жизнь ради России.

Хотя изменить базовые ценности русской истории можно было, обрушивая их под видом стремления к истине, борьбы с «мифологией», «идеологией», выплёскивая истину вместе с грязной водой. И не важно, что всё новое и новейшее оказывалось всего лишь прошлогодним снегом. Карикатура на историю России стала модой в публичной сфере, и вопросы о том, что было и чего не было в ней, уступили место вольным интерпретациям на тему.

Хотя преодолевшим смерть это уже не страшно.

Владимир Даль некогда заметил, что живя безвыездно в столице, никогда не выучишься русскому языку. Живая речь народа открывает богатство смыслов непосредственно, в бесконечных жизненных ситуациях, которые придают ей выразительность и силу. Видимо, ощущая справедливость этой далевской мысли, многие русские писатели от души постранствовали по необъятному нашему Отечеству.

Пушкин, Гоголь, Лев Толстой, Чехов, Горький много странствовали по Руси, передав своё стремление познать родную русскую речь и свой народ следующим поколениям писателей.

Константин Паустовский

В русской литературе ХХ века нельзя пройти мимо наследия Константина Георгиевича Паустовского. Кажется, в далевском завете познания России и русского языка через странствия он зачерпнул само творческое начало жизни. Хотя идею в её ещё смутном, детском восприятии, может быть, заложила семья. Писатель родился в Москве в семье железнодорожного статистика, и с детских лет его слух завораживали названия самых отдалённых железнодорожных станций. К тому же часты были переезды, и в сознании ребёнка отпечатались удивительные картины бескрайних русских лесов и полей, древних русских городов, жизни людей.

Как бы там ни было, с юности Константин Паустовский познавал Россию не по атласу и книгам, а совершенно реальными вёрстами. Ему довелось пожить в Киеве, Екатеринославе, Юзовке, Таганроге, Одессе, на Кавказе и Закавказье, Рязанщине, Урале и во многих других местах необъятной Советской страны. Журналистская работа дала ему возможность собрать колоссальный материал, лёгший в основу его очерков, повестей, рассказов, книг. Обо всём увиденном и пережитом писатель писал так, чтобы в слове запечатлелось и сохранилось всё живое, наполненное непосредственным соприкосновением с чудом окружающего мира. Не сухой отчет и не статичная фотокарточка, а живая, трепещущая дыханием картина. Романтика Вселенной…

«Мне кажется, что одной из характерных черт моей прозы является её романтическая настроенность… Романтическая настроенность не противоречит интересу к «грубой» жизни и любви к ней. Во всех областях действительности, за редкими исключениями, заложены зёрна романтики. Их можно не заметить и растоптать или, наоборот, дать им возможность разрастись, украсить и облагородить своим цветением внутренний мир человека», — признается позже писатель.