Андрей Фурсов - Водораздел. Будущее, которое уже наступило

Несмотря на то, что книга Распая стартовала как бестселлер, очень быстро вокруг нее возник заговор молчания. То, что «Лагерь святош» был переведен на несколько европейских языков и к 2006 г. в Европе вышло 500 тыс. экземпляров, — это заслуга антимиграционных организаций, которые оплатили издание.

В 1985 г. Распай вернулся к теме миграции в статье, написанной для «Le Figaro Magazine» в соавторстве с уважаемым демографом Ж.-Ф. Дюмоном. Статью «Будет ли Франция французской в 2015 году?» напечатали на первой странице и сопроводили рисунком: Марианна — национальный символ Франции — в чадре. Авторы статьи писали, что в перспективе рост неевропейского населения несет угрозу французским ценностям и культуре.

На Распая и его соавтора обрушился вал критики растревоженного крысятника правительственных чиновников и проплаченных ученых. Жоржина Дюфуа, министр общественных дел, назвала статью «отголоском нацистских теорий»; министр культуры Жак Ланг определил статью как «смешную и гротескную», а «Ле Фигаро Магазин» он обвинил в том, что «Фигаро» — орган расистской пропаганды; тогдашний премьер-министр Франции Лоран Фабиус не нашел ничего лучше, как начать спешно убеждать всех в том, что иммигранты вносят большой вклад в богатство Франции — а ведь Распай и Дюмон писали не о доступных пониманию Фабиуса приземленных вещах вроде богатства, а о чем-то более серьезном.

Критики статьи, понимая, что их аргументация носит эмоционально-пропагандистский характер, Должны были противопоставить ей хоть что-то реальное, но с этим выходило плохо. Та же Дюфуа попыталась опровергнуть оценку Распая и Дюмона, согласно которым во Францию каждый год прибывало 59 тыс. мигрантов — и села в лужу: статистика за 1989 г. дала еще большую цифру — 62 тыс. Время показало правоту писателя и демографа: в 2006 г. Франция приняла 193 тыс. мигрантов, в 2013 г. — уже 235 тыс.

В том же 1985 г. в предисловии к переизданию «Лагеря святош» Распай написал, что его предсказания о гибели западной цивилизации оказались верны. Распай относится к тому редкому, вымирающему типу высококультурных и обладающих напряженным цивилизационным и этнорасовым сознанием европейцев, которые помнят предупреждение Стефана Цвейга: все, что вы любите, даже если речь идет о величайшей цивилизации в истории, может быть сметено и уничтожено теми, кто не достоин этого. То есть агрессивными чужими, добавлю я.

В июне 1991 г. 66-летний писатель опубликовал в газете «Фигаро» статью «Родина, преданная республикой». Международная лига борьбы против расизма и антисемитизма попыталась подать на него в суд, однако суд отклонил иск.

Символично, что в один из дней 2001 г. в 4 часа утра лодка с 1500 курдами-беженцами из Ирака пристала к южному берегу Франции. Высадившись, курды бросились стучать в двери местных жителей, чтобы те их впустили. Все это происходило всего лишь в 50 метрах от того дома, где в 1972 г. в течение 18 месяцев Распай писал свой пророческий роман. Нынешняя европейская реальность не просто соответствует пророчеству, но во многом перевыполнила его.

И последний штрих. После выхода в отставку известного антикоммуниста и антисоветчика директора (1970–1981 гг.) французской спецслужбы SDECE Александра де Маранша просочилась информация, что еще в середине 1970-х годов он участвовал в секретных переговорах представителей Западной Европы с королем Марокко Хасаном II. Речь шла ни много, ни мало о строительстве под Гибралтарским проливом тоннеля, который должен облегчить доставку мигрантов из Северной и Тропической Африки в Европу. Переговоры ни к чему не привели, ничего не было построено, но тем не менее мигранты на рубеже XX–XXI вв. затопили Европу и без всякого тоннеля. Пока что это не «Огнем и мечом», но точно «Потоп», и не видно в Европе героев типа пана Володыевского, способного защитить ее своей саблей, или Яна Собеского, отогнавшего турок от стен Вены в 1683 г. В данном контексте, однако, важно другое: уже в 1970-е годы сильные мира сего планировали миграционный поток из Третьего мира в Европу.

Зачем? И только ли дело в экономике?

Экономическая потребность в мигрантах возникла в Европе после Второй мировой войны. В частности, в Великобритании Акт об иммиграции был принят в 1948 г., и в том же году в страну на корабле «Empire Windrush» прибыли первые мигранты из Вест-Индии. Процесс шел постепенно, и никто или почти никто не предполагал, во что это выльется. А когда — в 1960-е — вылилось, оказалось, что понимания, как решать вопрос, нет, британское правительство просто не знало, что делать с миграцией. К концу 1960-х годов ситуация обострилась до того, что в апреле 1968 г. 75 % опрошенных британцев высказались за ужесточение контроля над иммиграцией, а вскоре эта цифра выросла до 83 %. 20 апреля 1968 г., реагируя на настроения сограждан, министр обороны в теневом правительстве консерваторов Джон Энох Пауэлл (1912–1998) произнес знаменитую речь «Реки крови». В ней он весьма жестко высказался по вопросу о миграции, отметив опасность принятия в страну «50 тысяч иждивенцев каждый год». «Когда я смотрю в будущее, мрачные предчувствия охватывают меня, и как римлянин (Вергилий. — А.Ф.) я вижу Тибр, полный крови». 74 % британцев поддержали позицию Пауэлла. Однако несмотря на это, теневой премьер (и «по совместительству» матерый педофил) Э. Хит тут же изгнал Пауэлла из кабинета, получив за это осуждение со стороны 69 % британцев.