Андрей Фурсов - Водораздел. Будущее, которое уже наступило

Дальнейшее развитие капсистемы в XX в. шло в следующем режиме: в ходе мировых войн частично или полностью разрушали, иногда стирая с лица земли гигантские, в масштабе крупных стран или даже макрорегионов, промышленно-экономические комплексы. Их послевоенное восстановление силами этих стран (в случае с континентальной Западной Европой и Японией — с помощью англосаксонских лидеров капсистемы) становилось мотором развития. После Первой мировой войны это было восстановление Германии (Центральной Европы) и СССР, после Второй мировой войны — опять же Германии и СССР, а также Италии и Японии; результат — четыре «экономических чуда» 1950-х — начала 1960-х годов. Это — не говоря о той решающей роли, которую мировые войны XX в., особенно Вторая, сыграли в экономическом рывке США и превращении их в гегемона мировой капсистемы. Впрочем, уже к середине 1960-х годов стало ясно: гегемония начинает давать сбои. К этому же времени «экономические чудеса» — за исключением японского — закончились. Впрочем, отдельно взятое «японское чудо» не решало проблем системы в целом, что и доказали 1970-е годы. Восходящая системная динамика капитализма на внеэкономической основе в виде (форме) внешних (геополитика, геоэкономика) войн исчерпала свои возможности. В этом (но только в этом) плане середина 1960-х годов подвела черту под целой эпохой, прологом которой стала франко-прусская война 1870–1871 гг., а эпилогом — демонтаж колониальной системы (не крах, а именно демонтаж, сознательно проведенный главным образом спецслужбами и финансовыми ведомствами метрополий под нажимом СССР, США и так называемых национально-освободительных движений).

И наступила совершенно другая эпоха. В ней примат внеэкономической динамики сохранился, но война приобрела не внешний характер, не характер передела между государствами, а внутри государств — между различными социальными группами, классами; короче говоря, между богатыми и бедными в пользу первых и в ущерб нижней половине общественной пирамиды, прежде всего — среднему слою и рабочему классу. И хотя реально передел стартовал на рубеже 1970-1980-х годов с тэтчеризмом и рейганомикой, а центральное место в нем заняло разрушение СССР и социалистического блока во второй половине 1980-х годов и разграбление экс-социалистической зоны и прежде всего РФ Западом и его местными подельниками в 1990-е, подготовка к «восстанию элит», «верхов» как ответу на «восстание низов» в первой половине XX в. началось еще в 1960-е: это четко проявилось в событиях избыточно романтизированной так называемой «студенческой революции» 1968–1969 гг. в США и Западной Европе, ну а в 1970-е уже шло полным ходом.

Социальная война верхов против низов, резко ускорившаяся после разрушения СССР, позволившего Западу отодвинуть на два десятилетия прогнозировавшийся на начало 1990-х западными же аналитиками тяжелейший мировой кризис, приняла две взаимосвязанные формы — неолиберальная контрреволюция и глобализация. После 2008 г. стало ясно: неолиберальная модель в экономике свое отработала, а глобализация трещит по швам: эпоха, стартовавшая в 1970-е после подготовительного периода 1960-х, завершилась и резко отделяет, будучи водоразделом, закончившуюся в те же 1960-е и начавшуюся в 1870-е годы эпоху примата внеэкономической динамики как главного фактора системного развития капитализма от той эпохи, где эта динамика сохранит свое доминирование, но уже без капитализма. Вопросов лишь два. Первый: что произойдет быстрее в ближайшие десятилетия: демонтаж капитализма его верхами, хозяевами или саморазрушение? Пока что оба эти процесса то плотно сливаясь, то несколько расходясь, но чаще всего усиливая друг друга, идут вровень. Второй вопрос: удастся ли при этом избежать глобальной катастрофы?

1960-е годы, таким образом, занимают уникальное место и в истории XX в., и в истории капиталистической системы. Во-первых, они — пик послевоенного развития мира, «славного тридцатилетия» (1945–1975). Во-вторых, как на всяком пике — это прекрасно показал Э. Гиббон в «Закате и падении Римской империи», есть и масса других примеров, в частности, тот же СССР 1960-1970-х годов — именно в это время (средний возраст!) появляются признаки грядущего упадка. В-третьих, 1960-е — пролог к водоразделу, с одной стороны, разделяющему две различные фазы господства внеэкономической динамики капитализма (эти фазы и составляют поздний капитализм); с другой — отделяющему всю предыдущую историю капитализма от его терминального кризиса, агонии и от послекапиталистического мира, разумеется, если тому суждено возникнуть из глобальных катаклизмов XXI в.