Иван Лучицкий - Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции

В тот же день собрание разошлось, назначивши членов в комиссию для переговоров с королем по делу об эдикте [1329] Dévie С., Vaissètte J. Histoire générale de Languedoc. T. IX. P. 90. .

В таком положении находилась партия спустя менее чем полтора года после резни: ее политическая мысль созрела вполне, ее политические цели и стремления определились с полной ясностью, а учреждения, созданные ею, устанавливали внутри ее связь, гораздо более прочную и тесную, чем та, которая существовала в эпоху первых религиозных войн, когда единство партии выражалось лишь известною личностью, становившеюся во главе партии, заправлявшею всеми ее делами. О прочных политических учреждениях думали слишком мало [1330] Были попытки составлять собрания с политической целью, но они созывались не часто, без назначения определенных сроков, а главное не обнимали собой не только всей Франции, но даже и одной какой-либо области. В большей части случаев они ограничивались одним городом и имели ввиду определить ход военных действий. Таково было, например, собрание в Кастре (Dévie С., Vaissètte J. Histoire générale de Languedoc. T. VIII. P. 138). Только одно собрание в Ниме (1562 г.) представляет попытку создать организацию сил на юге, но члены собрания ограничились лишь выбором главы ( Crussoles ). О вполне самостоятельной организации не думали: акт, редижированный собранием, останавливается гораздо более на заявлении верноподданнических чувств, чем над вопросом об организации. См.: Dévie С., Vaissètte]. Histoire générale de Languedoc. T. VII; Preuves. № LXXVIII. . Несомненно, партия сделала громадный шаг вперед сравнительно с прошедшим: она уяснила свою цель и задачу, организовала средства обороны, образовала в действительном смысле этого слова государство в государстве и, благодаря своим тенденциям, сближавшим ее со всеми недовольными и с знатью, наскучившею бесцельным проживанием изо дня в день при дворе, без власти влияния, стала силою, с которою было крайне опасно иметь дело, раздражать которую было делом крайнего неблагоразумия и которая могла потрясти в корне существующее правительство, так как ее численные силы не только не уменьшились вследствие резни, а еще увеличились [1331] В мемуаре, представленном Вобаном Людовику XIV, мы читаем следующее: «Après la S. Barthélémy un nouveau dénombrement des Huguenots prouva que leur nombre s’était augmenté de cent dix milles». Affaire des calvinistes (Ms. Bibliothèque Nationale. № XI). Цит. в кн.: BorrelA. Histoire de l’église chrétienne réformée de Nîmes, depuis son origine jusqu'à nos jours. Nîmes, 1844. P. 80. Cp.: Rulhière C.-C. Eclaircissemens historiques sur les causes de la révocation de l’édit de Nantes… T. I–II, Genève, 1788. T. I. P. 87, 125 ff. , и многие из тех, кто трусил прежде, в чьих глазах борьба с властью казалась полною невозможностью, теперь больше и больше приставали к партии действия. С другой стороны, преобладание знати, фактический переход власти в руки ее представителей, сообщали ей воинственный дух партии, устраняли влияние трусливой и склонной к покорности буржуазии и, таким образом, ставили партию в прямое и резкое отношение к правительству, заставляли с недоверием относиться к его предложениям, увеличивали шансы взрыва и новой войны…

Застой во внешних делах, почти повсеместное, но вынужденное прекращение военных действий делали положение страны еще более опасным, усиливая то удушливое состояние, которое обыкновенно предшествует буре. Втихомолку составлялись заговоры, велась деятельная агитация, накоплялось неудовольствие против власти. Ла Гай, генерал-наместник в Пуату, человек крайне честолюбивый, не задумывавшийся над средствами как погубить противника или того, в ком не находил ожидаемой поддержки, употреблял все усилия, чтобы возбудить восстание в Рошели, и настаивал на присоединении ее к конфедерации юга [1332] Агcere L.-E. Histoire de la Rochelle et du pays d’Aulnis. T. I–II. P., 1756–1757. T. I. P. 535. . Партия кальвинистов тоже не оставалась праздною. А правительство продолжало действовать вяло и нерешительно, затягивало дело о мире, кормило обещаниями партию, уставшую их слушать, изверившуюся в них, клялось созвать Генеральные штаты, которых громко требовало общественное мнение, словам, действовало так, что увеличивало всеобщий застой и удушье и на каждом шагу возбуждало подозрения. А эта подозрительность — естественное следствие недавних событий — приводила к самым печальным результатам: слухи, крайне невыгодные и неблагоприятные для правительства, распространялись все сильнее и сильнее, принимались на веру. Громадное большинство кальвинистов было вполне уверено, что замышляется новый coup d’état , что при дворе зреет план новой резни [1333] Это подозрение высказывается во всех манифестах и гугенотов, и партии политиков. См.: Mémoires de l’estat. Т. III. P. 47 ff. «Que si vous vous laissez ensorceler par les allechemens de Satan, si vous prester aureille à ceux qui vous veulent seduire par doucesa paroles et flatteries, vous promettans faussement de vous agrandir, vous vous trouverez soudainement surpris et amor-sez comme les poissons qui s’estranglenet par leur gourmandize epmpoignans I hameçon por la viande. Car ces choses ne vous sont proposées que pour vous amuser et détenir comme bestes dedans leurs toiles, afin qu’ils vous puissent ruiner pares avec plus de moyens…» . Подобные слухи служили наилучшим орудием в руках агитаторов для возбуждения неудовольствия, для усиления чувства вражды и ненависти к правительству, авторитет которого становился мечтою. Малейший ложный шаг со стороны правительства мог при таком состоянии умов повлечь за собою крайне вредные последствия.