Леонид Дядюченко - Фамильное серебро

В письменном столе Марин Эрастовны, рядом с ее значком лауреата Ленинской премии и орденом Трудового Красного Знамени — серебряная медаль Эраста Федоровича, полученная за успешное окончание университета в Бордо. Медаль у Пояркова должна быть золотой, но университетский статут высшей наградой для иноземных слушателей определил серебро. Лавровые вет-ви. Послушники, сидящие на низких скамеечках в длинных одеяньях и клобуках. Наставник за высокой резной кафедрой, перед раскрытыми книгами, с руками, сложенными на груди. На обратной стороне — год 1907. Целая вечность прошла, сколько было переездов, дорог и скитаний, утрат, горя — уцелела медаль, уцелело роскошное издание «Мертвых душ», уцелел даренный когда-то фотопортретик Михаила Васильевича Фрунзе, снявшегося и парусиновом кителе, задумчивого и по-мужичьи простого. Все зто составляет фамильные драгоценности династии Пояркова. Её «фамильное серебро».

В том же столе, в равной мере принадлежала к фамильным драгоценностям, а может быть, и в первую очередь — тяжелая, большая, чугунного литья памятная медаль уральского общества любителей естествознания с медведем и старательским шурфом [15] Шурф — вертикальная разведочная выработка с воротом для подъема грунта. ни лицевой стороне, выпущенная в 1887 году в Екатеринбурге в честь сибирско-уральской научно-промышленной выставки. Медаль принадлежала Федору Владимировичу, с которого и началась история дома Поярковых, насколько они могут ее припомнить. Иногда спрашивают: «А вот тот Поярков, что Амур открывал, тоже ваш?» Плечами лишь и пожмут, неизвестно. Словом, до прадеда, военного врача Федора Пояркова, ничего не было, была тьма и обрывки случайных преданий о воронежском псаломщике, сын которого не захотел идти по стопам отца. Потом появился он, Федор Владимирович, его жена — Мария Семеновна. Родился Эраст. За ним — Екатерина. Затем появились Зинаида, Николай, Татьяна, Елена, Владимир и Виктор. Все Федоровичи и Федоровны получили образование. Они были кто врач, кто учитель, кто инженер, кто ботаник, кто метеоролог. Генеалогическое древо начинает ветвиться так густо, что приходится ограничиться лишь ветвью Эраста, его сына Владимира и дочери Марии. Все они, а с ними и Володя-старший, которого так назвали, чтобы не путать с Владимиром Эрастовичем, долго жили одним домом, и потому назвать одинокими Марию Эрастовну или Владимира Федоровича было никак нельзя.

Дом, где прошло детство… По стенам, прорвав обои, змеятся трещины — память о ташкентском землетрясении. Но трещины эти не настолько велики, чтобы решиться на такое немыслимое для занятых людей дело, как капитальный ремонт. Кое-где поперек трещин наклеены узкие полоски бумаги. Мария Эрастовна сокрушенно машет рукой, дескать, что поделаешь: нездоровое любопытство, профессиональный интерес к сдвиговым нарушениям… Она не сразу стала геологом. Не желая огорчать отца, не устояв перед его напором, четыре года занималась физиологией животных, ко в конце концов горы оказались сильней. За открытие крупного месторождения она и ее товарищи получили Ленинскую премию, ей присвоено звание «Заслуженный геолог Узбекской ССР». Это приятно, а все же ничто так не выдает возраста человека, как обилие званий, тем более таких почетных и уважаемых. Много лет была главным геологом. Пока работали в пустыне, это не вызывало у нее особого беспокойства, чувствовала, что справлялась. Но когда экспедиция перебралась повыше, в горы, забеспокоилась, а затем неожиданно для всех подала рапорт и, как ни уговаривали, добилась перевода на должность рангом ниже, в минералоги. Опыт опытом, а «главный» должен быть еще и легким на ногу, чтобы всюду поспеть, ничего не упустить, словом, для дела будет лучше, если ее сменит кто-нибудь помоложе. Да и молодым нужно дать возможность проявить себя, что ж им дорогу загораживать.

Брат, Владимир Эрастович — молодец, дома, в Алма-Ате, совсем не сидит, но она почти никуда не ездит. Да и потом, кто-то должен быть с мамой, с этим домом, с Машук, когда Эра уезжает в поле и когда три Марии остаются в доме одни.

Эра — дочь Владимира Эрастовича и сестра Будимира. Работала в Хайдаркане геологом, там вышла замуж. Но фамилию не сменила. Муж оказался человеком «простецким», «без предрассудков», «без претензий», той простоты, которая, однако, хуже воровства. Ушла, едва родилась дочка, назвав ее Машенькой. То ли в честь тетки, то ли — бабушки, а то и прабабушки: Машук. Хандрить не дал отец. Надо заниматься делом, все прочее — по боку, надо работать! Диссертация была почти готова, когда ударило землетрясение 1966 года, и часть шлифов погибла. Но это лишь задержало работу, и только. Теперь она — кандидат наук, занимается петрографией [16] Петрография — наука, изучающая горные породы. основных изверженных пород, воспитывает Машук.