Ольга Эдельман - Легенды и мифы Советского Союза

Были еще Маркс и Энгельс, самые первые основоположники. Они-то точно были отдыхающими богами. Впрочем, вернее сопоставить их фигуры с оттесненными на задний план более архаичными божествами. Развитые религии имеют несколько поколений богов, изначальные, как правило связанные с небом и землей, породив богов действующего пантеона, отходили в тень, как Уран и Рея, Крон и Гея у греков, уступившие место Зевсу и богам-олимпийцам, или же египетские Шу и Тефнут, Геб и Нут, породившие Осириса, Исиду, Сета и Нефтиду. Их почитали, но умеренно, как не совсем родных.

Вожди помельче рангом соответствовали второстепенным божествам, каждое со своей специализацией по одной из отраслей народного хозяйства. Сила и удачливость вождя магическим образом переходят на всех его подданных, от их величины зависит процветание народа. Поэтому их именами называют города, заводы и прочие объекты, в честь них называют детей. Если вождь заболевает или имеет физические изъяны, становится дряхл от старости, это чревато утратой плодородия в стране, поэтому во многих традиционных культурах такой вождь должен был быть заменен или даже умерщвлен. Но советская парадигма несла в себе ген самоуничтожения, к тому же слишком полагалась на власть слова. Поэтому в вопросе о болезнях и старости вождей также шла по пути их замалчивания. Для народа официальное сообщение об анализе мочи товарища Сталина стало сокрушительным откровением и могло означать только его близкую, если уже не свершившуюся, кончину.

Еще имели место вожди-отступники Троцкий, Бухарин, Зиновьев, Каменев и иные. Самый плохой и опасный — Троцкий. Его образ лепился по подобию типичного падшего ангела, божества, некогда второго после бога-творца, его любимого детища и помощника, которое возжаждало власти, возомнило себя выше создателя и потому было низвергнуто и ныне возглавляет сонм темных сил.

По-видимому следует считать, что воистину гениальным творцом мифа и многих из его составляющих был И. В. Сталин. После его смерти космогония стала давать трещины, хотя продержалась еще долго. Н. С. Хрущев попытался обновить имидж, приблизив его к рационалистическому западному типу. Народ эти новшества воспринял очень неодобрительно, как потерю уровня и утрату мистического начала. Основные претензии к Хрущеву состояли в насмешках над его обликом и манерой поведения, его прозвали шутом и пьяницей и очень часто сравнивали со свиньей, что было скорее бранью, нежели пережитками тотемизма. Очень раздражал внешнеполитический курс Хрущева, его частые заграничные поездки и приемы в Кремле иностранных руководителей, другим постоянным прозвищем Хрущева и сопровождавшего его Булганина было «туристы». Эти вояжи были одновременно и непонятными и опасными контактами, заигрыванием с Тем Светом, и предметом злой зависти. Непопулярны были также помощь развивающимся странам (самим хлеба не хватает, мы работаем, а они едят), отставка Молотова, Маленкова, Кагановича и прочих членов «антипартийной группы» (они — старые ленинцы, патриархи-хранители традиции). Между прочим, в антисоветских разговорах гораздо меньше присутствовало возмущение мерами, непосредственно затронувшими население — урезанием приусадебных участков, ограничением частного скота. В целом, в мифе Хрущев оказался совершенно не на своем месте. Как фигура шутовская, высмеиваемая в бесчисленных анекдотах, а также тот, кто часто ездит Заграницу, он играл роль мифологического трикстера, шута-вредоносного проказника, служившего медиатором между Тем и Этим светом (Гермес, Локи). Он единственный из всех богов мог путешествовать на Тот Свет и обратно и поэтому часто бывал проводником душ умерших. Во многих мифах он был фигурой, парной культурному герою, иногда его близнецом, но если герой создавал вещи нужные, то трикстер — вредные или бесполезные. Вроде посадок кукурузы в средней полосе. Верховным вождем трикстер не может быть ни в коем случае, поэтому Хрущева с редкой проницательностью прозвали еще и самозванцем.

Л. И. Брежнев выглядел более импозантно, но до богоподобного эпического героя также не дотягивал. Скорее всего, более-менее благопристойный патриарх. Собственно, миф и не может постоянно воспроизводиться в историческом времени. Миф не знает истории, его время циклично, но не несет с собой принципиальных перемен, подобно бесконечно меняющим друг друга временам года. Боги-творцы, демиург-первопредок действуют в ином измерении, во Времени Сновидений. Так что Брежневу и не требовалось быть чем-то бóльшим. А миф продержался, сколько продержался, а потом видоизменился.