Ольга Эдельман - Легенды и мифы Советского Союза

Зарубежный мир воспринимался так же недифференцированно, как и подавался советской пропагандой. Особой разницы между странами советские люди не чувствовали, что вполне иллюстрирует такой пример: в 1964 г. матрос морского судна из Калининграда выбросил в море банку с двумя записками, «адресуя их властям Дании или Швеции, просил передать эти письма в разведывательные органы США, Англии, Швеции или Дании, предлагал свои услуги по проведению террористской и диверсионной деятельности на территории Советского Союза» [10]. Ему не только было безразлично, какая из спецслужб проявит к нему интерес, но и казалось естественным их тесное сотрудничество. Кроме того, он разделял общее для советских людей и пропаганды убеждение, что Запад не упустит возможности навредить Советскому Союзу любым способом, будут вознаграждены и террористические акты. В 1953 г. два жителя г. Нижний Тагил (один из них с уголовным прошлым) разобрали железнодорожные пути и вызвали крушение пассажирского поезда, после чего выражали желание найти агента иностранной разведки и получить от него вознаграждение за совершенный теракт [11].

Врагов валили в кучу и не сомневались в их союзе между собой и тождественности. Постоянным явлением были тайком писавшиеся на стенах и заборах лозунги вроде: «Да здравствует Эйзенхауэр и Великий Мао!», «Да здравствует Эйзенхауэр! Да здравствует Гитлер!», или же Тито, «Да здравствует фашизм и Америка», годился и любой другой набор обличаемых советской печатью персонажей. По нашим наблюдениям, особенно распространены такие лозунги были среди заключенных лагерей, и от них просачивались на волю. Однажды в одном лагере вывесили флаг с изображением знака доллара и свастики.

Вместе с тем, конечно, главным олицетворением буржуазного мира являлись Соединенные Штаты Америки. Мало того, что геополитически это была противостоявшая СССР сверхдержава; она еще и находилась за океаном. Соперничество двух сверхдержав приводило к тому, что в конце 1940-х — начале 1950-х годов в СССР было широко распространено ожидание скорой войны с Америкой, порождавшее надежды на освобождение от коммунизма. Особенно популярен этот мотив был у заключенных или людей, прошедших через лагеря: «Америка нас освободит», «Вся надежда на Америку», «Придут братья-американцы, и мы вместе с ними будем бить коммунистов» и т. д. Мечтали, чтобы американцы сбросили на Кремль атомную бомбу, особенно во время партийного съезда, даже заявляли, что лучше всем погибнуть в атомной войне, чем страдать под гнетом коммунистов. Говорили, что коммунисты однажды обманули народ, который сражался за них с Германией и ничего за это не получил, второй раз обмануть не удастся: «В этой войне больше Иванов не будет, чтобы идти в бой защищать вождя, они уже ученые. Каждый русский солдат знает, за что он воевал, чтобы получить себе срок 25 лет заключения» (из разговоров заключенных в Актюбинской области в 1950–1952 гг. [12]). Слухи называли конкретные даты, когда начнется война (через год, будущей весной и т. д.)

Иногда слухи приобретали характер мистических апокалипсических ожиданий: о гибели советского строя в войне с Америкой шла речь в подпольных рукописях под названиями «Золотой век», «Бедная душа», «Ангелы», «День страшного суда» [13]; говорили также, что большие войны происходят в годы, сумма цифр которых равна 15 (1914, 1941), таким образом, Америка нападет на СССР в 1950 году [14]. Инициатива в нападении безусловно отдавалась США (или США и Великобритании), поскольку Черчилль в Фултоне пообещал освободить народы от коммунизма. В Красноярске в 1967 г. даже были разбросаны листовки: «Америка, уничтожь дракона!», «Да здравствует священная Америка!», «Америка, когда ты придешь и разгромишь драконское царство!» [15]. Все-таки дракон — наше чудище, советское. Таким образом, эсхатологические ожидания оставались, но тоже меняли знак: вместо мировой революции — гибель СССР. Уместно вспомнить анекдот о патриархе, введшем догмат о возможности конца света в отдельно взятой стране. Еще более уместно рассказать, что у советских правоохранительных органов имелись более или менее стандартные формулы обвинения для участников различных религиозных сект. Ведь прямо сажать за участие в секте законы не позволяли, приходилось приписывать как состав преступления нанесение вреда здоровью верующих, призывы не исполнять законы государства и прочее. Так вот, членам секты иеговистов в 50–60-е годы инкриминировались разговоры «о скорой гибели советского государства в так называемой Армагеддонской войне», что трактовалось как призыв к насильственному свержению власти (честное слово, не шучу, своими глазами видела больше сотни архивных дел с такой квалификацией). Параллельно, как известно, Н. С. Хрущев провозгласил, что следующее поколение советских людей будет жить при коммунизме, вскоре стали говорить о наступлении коммунизма через 20 лет, появилась знаменитая работа А. Амальрика «Доживет ли СССР до 1984 года». Спад напряженности эсхатологических ожиданий по-видимому ознаменовался выдвинутым при Л. И. Брежневе тезисом о построении развитого социализма — это уже была некая статичная данность, коммунизм откладывался на неопределенный срок.