Аркадий Гордин - Пушкин в Михайловском

Пушкин в полной мере испытал на себе влияние этого удивительного, небывалого времени. В доме адмирала Клокачёва на Фонтанке у Калинкина моста, где жил он вместе с родителями, как и в Коллегии иностранных дел на Английской набережной, где числился переводчиком, его видели редко. Зато постоянно можно было встретить его в стоячем партере столичного Большого театра, «на левом фланге», где собирались независимо мыслящие молодые люди, истинные ценители искусства, для которых театр был не только местом развлечений, но и необходимого дружеского общения, своего рода политическим клубом, а иногда и источником высоких патриотических чувств; на «чердаке» у «колкого Шаховского»,— А. А. Шаховского — драматурга, поэта, руководителя русской труппы, среди первых актёров и драматических писателей; в казармах первого батальона Преображенского полка, у завзятого театрала, драматурга, поэта, и притом члена «Союза благоденствия» полковника П. А. Катенина; на вечерах у Олениных, Карамзиных, Лавалей. Частым гостем был он на субботних собраниях у В. А. Жуковского, где его стихами восхищались и сам хозяин, и гости — К. Н. Батюшков, Н. И. Гнедич, И. А. Крылов… «Сверчок»-Пушкин стал деятельным членом дружеского кружка «Арзамас», объединившего многих лучших, передовых писателей — реформаторов отечественного литературного языка — и некоторых близких к литературным кругам людей; не менее деятельным членом негласного литературно-политического общества «Зелёная лампа», фактически «побочной управы» «Союза благоденствия», где и беспечно веселились, и горячо спорили, и вели вполне серьёзные разговоры «насчёт небесного царя, а иногда насчёт земного».

Юный поэт охотно разделял компанию лихих гвардейских офицеров, сам подумывая пойти в гусары. Он понимал, что их шумные сходки — это и своего рода протест против официально-бюрократического аракчеевского порядка, скуки и однообразия светских гостиных,

Один гусар был его близким другом — боевой офицер и оригинальный философ-вольнодумец Пётр Яковлевич Чаадаев. С ним он проводил многие часы в увлекатальных беседах. Ему посвятил такие удивительные, немыслимо смелые для того времени стихи:

Пушкин был постоянным собеседником и другого философа-вольнодумца, учёного-экономиста и тонкого политика, одного из руководителей «Союза благоденствия» Николая Ивановича Тургенева. Как и Чаадаев, Тургенев стал его политическим учителем. Предметами их бесед были пороки современного общества, пагубность самодержавного деспотизма и крепостнического рабства, назначение просвещённых, свободомыслящих людей в распространении среди сограждан новых понятий, в формировании нового общественного мнения. Для Пушкина эти беседы стали уроками высоких идеалов гражданского служения. На квартире Тургенева на Фонтанке, против Михайловского замка, он задумал и начал писать оду «Вольность».

Неволя, на которую обречён народ, позорное крепостническое рабство имели в лице Николая Тургенева самого беспощадного врага. Уничтожение крепостничества — этого главного оплота самодержавной деспотии — было его заветной целью, достижению которой готов был посвятить всю жизнь. Как, какими средствами достичь этой цели — вот о чём чаще всего говорили собиравшиеся у Тургенева его друзья.

Зима 1818/19 года была вообще временем самого интенсивного обсуждения крестьянского вопроса, ставшего центральным в идейной жизни эпохи. Он был неотделим от общего стремления к политической свободе. Его обсуждали на тайных дружеских сходках и открыто в печати, стремились убедить в необходимости уничтожения рабства возможно большее число мыслящих людей, предпринимали даже некоторые практические шаги. Тургенев действовал особенно энергично и решительно. Он выпустил книгу «Теория налогов», составлял план политического журнала, где крестьянскому вопросу предназначалось центральное место, писал для представления в правительство записки — «Нечто о барщине» и «Нечто о крепостном состоянии в России». Среди членов собиравшегося у него кружка были Фёдор Глинка, Михаил Лунин, Иван Пущин, Сергей Трубецкой — виднейшие декабристы. И с ними — «лицейский Пушкин».