Олег Сумин - Гегель как судьба России

Таково значение «коммунистической воды» и, таким образом, и эта деятельность коммунизма по созданию вполне практической системы, непонятным образом оформляемая им эстетически, может рассматриваться как до значительной степени неслучайная и имеющая символический смысл [234].

Такого состояния добилась философская идея к настоящему моменту. Так она умозаключила себя в своих трех необходимых моментах: моменте субъективности, объективности и, наконец, абсолютности. Мы, насколько это оказалось в наших силах, рассмотрели этот процесс собственного умозаключения идеи. Мы рассмотрели, как идея, существовавшая ранее в подчинении у искусства и религии, в девятнадцатом веке появляется в своей субъективности в деятельности Гегеля. Мгновенно этот субъективный момент распространяется на русскую культуру. Затем идея, неудовлетворенная своим случайным, только субъективным состоянием, уходит в развитие своего объективного момента, и этот процесс идет как в Германии, так и в России. Объективация идеи проявляет себя в создании двух тоталитарных держав — одна из которых более связана с духом религиозно–мистической идеи, а другая с новым духом логической определенности мысли в спекулятивной диалектике, которая на ступени объективации лишена в себе теоретического, субъективного момента. Духовный спор поэтому превращается в военное столкновение невиданного масштаба, и принцип философской идеи утверждает свое всемирно–историческое право. Это завоевание мгновенно отражается в художественной форме, посвященной войне, которая, однако, насыщена сверхэстетическим смыслом.

Эта овнешненность, объективированность идеи, имеющая в теоретической сфере форму догматизма, вскоре начинает в себе самой развивать свой собственный субъективный момент, являющийся тождеством непосредственной субъективности и внешней положенности идеи. Развитие этого процесса приводит идею к своему абсолютному моменту — философскому методу, имея который, идея теперь может, оглянувшись назад, увидеть и понять весь процесс своего становления, своего умозаключения. Именно этому и была посвящена данная книга. Разумеется, она полна несовершенств. Идею этой книги можно и нужно провести через более богатый эмпирический материал.

Например, уход идеи с почвы субъективности в объективность необходимо рассмотреть более подробно. Здесь более рельефно высветится роль Бакунина, который своей статьей «Реакция в Германии» совсем отчетливо демонстрирует нам уход диалектической идеи во внешность — там он требует приложить отрицательность диалектики к самой объективности. Нужно более подробно остановиться на показе догматизированных элементов философской идеи в самом творчестве Маркса, Энгельса; сама идея книги должна приобрести более логически проясненный вид и т. д. Однако вопреки всем этим несовершенствам смею надеяться, что основые моменты идеи все же прояснены уже и в этой книге, стремящейся показать, что всеобщий разум уже прочно и навсегда лег своими определениями как на весь мир вообще, так и на Россию, чье участие в развитии разума в мире оказалось участием в развитии самого высшего, самого волнующего и самого прекрасного момента — разума в его абсолютной чистоте и всеобщности. Этим самым отправленное богу Чаадаевым обвинение в том, что он «забыл» включить Россию в свой провиденциальный план, можно считать снятым.

В послесловии к первому изданию я высказал свою искреннюю благодарность всем тем людям, кто тем или иным способом содействовал написанию книги и кого я не успел упомянуть в самом тексте. В этом послесловии я хочу искренне поблагодарить доцентов кафедры философии Кубанского государственного университета Павла Бойко и Андрея Тащиана, которые удивительным образом разыскали меня в буквальном смысле за семью морями — океанами и, проявив неподдельный, искренний интерес к изложенным в книге соображениям, явились непосредственными виновниками подготовки этого второго издания.

И последних по счету, но отнюдь не по содержанию, я благодарю мою семью: моих дорогих детей Анну и Александра и мою супругу Вили, которая была и остается в моей жизни той самой лучшей и истинной непосредственной Абсолютной идеей, которая, как это и положено и есть движущий принцип и душа всего содержания!

23 июля 2005 г., Монреаль