Вадим Прокофьев - Среди свидетелей прошлого

Сентябрь 1917 года. Буржуазная, меньшевистская, генеральская Россия трубит свою победу. Ее уже не устраивает болтун Керенский. Она жаждет власти «сильного человека», «военного диктатора». И имя его названо — это генерал «народный», «герой войны» и верховный главнокомандующий Корнилов. Ему передадут власть. Постараются передать под прикрытием «демократического совещания» представителей всех партий, кроме большевистской, конечно. И сделать это черное дело нужно не в революционном Питере, а в купеческой перво-престольной Москве.

В это время в Смольном большевики готовили новое наступление, готовили новую революцию — социалистическую. Ленин направлял работу ЦК, указывая на приближение того кризисного момента, когда нужно решительно брать власть в свои руки. Об этом Ленин писал письма в ЦК, так как сам он еще вынужден был скрываться от шпиков Керенского.

Эти письма передавала в секретариат ЦК Мария Ильинична, а раздавала членам ЦК Елена Стасова.

Стасова была не только секретарем ЦК, но и хранителем секретного архива партии. И нередко документы, которые потом решением Центрального Комитета почему-либо изымались из широкого обращения, в единственном экземпляре сохранялись у Стасовой.

Все «помещение» архива — железный чемодан для документов, и второй — для нелегальной библиотеки. Чемоданы находились вне помещения секретариата на случай внезапных обысков.

А время было тревожное. Передать власть Корнилову в Москве буржуазия не смогла — пролетариат был настороже и на контрреволюционные махинации реакции ответил забастовкой 400 тысяч рабочих. Генерал решил двинуться походом на Петроград, разогнать Советы, расстрелять большевистских лидеров и «успокоить» Россию. Корнилов и буржуазия развязывали в стране гражданскую войну.

Елена Стасова очень беспокоилась за судьбу секретного архива. Корнилов шел на Петроград во главе конного корпуса. Предстояли бои, и об архиве нужно было позаботиться. В эти дни в столицу из Екатеринбурга приехал один из работников большевистской партии. Он вскоре должен был возвращаться на Урал, и Стасова решила вручить ему два чемодана архива, полагая, что в Екатеринбурге они будут в безопасности.

Мятеж чехословаков, гражданская война, иностранная интервенция. На Урал наступал Колчак. Товарищ из Екатеринбурга вынужден был зарыть в землю чемоданы секретного архиву ЦК.

И по сей день где-то на Урале в земле лежат эти заветные два чемодана, а в них — единственные экземпляры документов Центрального Комитета большевистской партии, ленинские письма.

Их ищут. Их найдут, как нашли часть краковско-поронинского архива, как нашли другие, казалось бы, погибшие для истории замечательные письменные памятники. Об удивительных судьбах ленинских рукописей рассказано в интересной книге «Поиски бесценного наследия». Написал ее Роман Тимофеевич Пересветов.

Рукописи путешествуют, рукописи по счастливой случайности достигают стен древлехранилищ. Удивительны порой эти драгоценные странички, удивительны их маршруты.

Ночь над Петербургом. Она такая же темная, глухая, как над Москвой, Тулой, Рязанью. Она сбросила белые июньские покрывала и теперь в мертвящем свете луны кривится уродливыми тенями памятников, колонн, шпилей, крепостных стен. В открытых окнах дворцов еще гремят последние такты последней мазурки — развлекающийся Петербург скоро разъедется по курортам, имениям, заграницам. В такты музыки вплетаются свистки городовых. У спящих подъездов надрываются колокольчики.

Вспыхивают огни в потревоженных окнах, подобострастно изгибаются дворники, мелькают гороховые пальто сыщиков охранки. И так почти каждую ночь после того, как в 1879 году в Петербурге, Одессе, Киеве введено чрезвычайное положение и генерал-губернаторы обрели полномочия диктаторов.

У правительства ни минуты покоя. Не знают покоя и революционеры-народники. Не знают, где приклонить голову, куда спрятать важные документы, как добыть средства на пропитание.

И, наверное, будь полиция повнимательней, она бы заметила молодого человека с ясно-голубыми глазами, худощавого, с девичьим румянцем на впалых щеках. Она могла бы застать его в квартирах адвокатов, артистов, писателей. Документы его всегда были в порядке.

Никто не обращал внимания и на то, что в комнате, где спал этот «запоздавший» гость, всегда открыта форточка.

За окном на черном шнурке висели два черных портфеля…