Ахмед Искендеров - Тоётоми Хидэёси

В 1590 году японские христиане возвратились на родину, на остров Кюсю, и вместе с ними прибыли 17 миссионеров-иезуитов, которые присоединились к португальским священнослужителям, общее число которых в Японии в ту пору достигало нескольких сотен человек.

Несмотря на то что специальная булла папы запрещала неиезуитам заниматься в Японии миссионерской деятельностью, в эту страну широким потоком хлынули испанские монахи — представители различных католических орденов: францисканцы, доминиканцы, августинцы и др. Они прибывали туда главным образом с Филиппин, которые в то время находились в колониальной зависимости от Испании.

Вот как описывал в середине XIX века один из русских священников успехи католической пропаганды в Японии: «Японцы так хорошо приняли иностранцев и показались им так способными к принятию христианства, что Франциск Ксавье, друг и сподвижник Лойолы, при первом известии о них вскипел желанием посвятить себя апостольскому труду между ними. Блестящий успех сопровождал его труды. По следам его (Ксавье — А. И .) нахлынули толпы португальских и испанских монахов разных орденов, и все имели успех: в двадцать пять лет христианство охватило весь юго-запад Японии» [272]. И действительно, к концу XVI столетия европейские миссионеры значительно укрепились в этой стране. Резко возросло число японцев, обращенных в христианство: с 1582 по 1597 год это число удвоилось, достигнув 300 тыс. [273]

В чем причины столь быстрого и широкого распространения христианства в Японии? Почему иноземная религия, казалось бы, чуждая нравам, образу жизни, складу ума японцев, нашла в этой стране такое большое число приверженцев?

Причин тому много, и лежат они в различных областях: экономической, политической, социальной, а также религиозной.

Миссионеры появились в Японии в разгар ожесточенной внутриполитической борьбы, когда честолюбивые феодалы вели между собой настоящие войны, от которых больше всего страдал народ, совершенно бесправный, живший в ужасающей нищете. В этой сложной, не поддающейся никакому контролю обстановке, когда невозможно было предугадать ход событий и все решала грубая сила, местные князья, мечтавшие лишь о расширении и укреплении личных владений, использовали любую возможность для укрепления своего положения и делали все, чтобы ослабить позиции явных и потенциальных противников.

Вот почему, когда европейские купцы, а следом за ними и миссионеры появились в Японии, местные феодалы прежде всего прикинули, какую пользу они могут извлечь для себя от общения с европейцами. Когда же выяснилось, что европейцы прибыли не с пустыми руками, а доставили неведомое дотоле японцам огнестрельное оружие, японские феодалы были так ошеломлены, что тут же захотели получать его в возможно большем количестве. Ради этого они готовы были идти на все, в том числе и на принятие новой веры и создание условий для миссионерской деятельности на территории своих владений. Португальцы обучали японских феодалов владению огнестрельным оружием, приготовлению пороха.

Огнестрельное оружие и порох были главными, но не единственными из заморских товаров, к которым японские феодалы проявляли необыкновенный интерес. Из Европы на Дальний Восток португальские купцы вывозили не слишком большой ассортимент изделий: это было и невыгодно, и занимало много времени. Поэтому список европейских товаров ограничивался лишь теми изделиями, которые не производились на Востоке и имели большой спрос в Японии: песочные часы, очки, некоторые сорта вин. В основном же португальские купцы занимались посреднической торговлей: они закупали в Индии, Китае и других азиатских странах большие партии товаров, таких, как ароматическое дерево, всевозможные лекарства, шелк-сырец, шелковые ткани, гончарные изделия, золото и другие, и сбывали их в Японию. В числе ввозимых в Японию товаров были также дорогие ткани, шкуры диких животных, коралловые украшения, мускус, дорогостоящие краски, оцинкованное железо и др. [274]Из Японии португальцы вывозили серебро, мечи, зерновые культуры, лакированные изделия, веера и продавали их в Китае, Индии и других странах [275].

Такая посредническая деятельность португальских купцов вполне устраивала японских феодалов, особенно тех, чьи владения располагались на юго-западном побережье Японии и кто имел в связи с этим преимущество в ведении внешнеторговых сделок. Надо сказать, что феодалы Кюсю к приходу европейцев накопили немалый опыт в развитии торговых связей с близлежащими странами и знали в этом толк. Поэтому они довольно спокойно, а некоторые даже благожелательно встретили появление португальских кораблей у японских берегов, явно желая завязать с европейцами торговые отношения. Но поскольку между португальскими купцами и миссионерами иезуитского ордена существовали неразрывные связи, японские феодалы, заинтересованные в торговле с Португалией, особенно в приобретении огнестрельного оружия, и притом в большом количестве (пока не организовали его производство у себя), должны были ладить и с миссионерами, терпеть их христианские проповеди.