Ахмед Искендеров - Тоётоми Хидэёси

Их историю описал португальский хронист Диогу ду Коуту, который прожил в Португальской Индии почти 60 лет — с 1559 по 1616 год. И хотя его рассказ — правда, с некоторыми разночтениями — повторяется в ряде других публикаций, [251]возникают сомнения в правдивости этой истории. Она получила столь широкое распространение скорее всего потому, что совпадала с официальной португальской концепцией, смысл которой состоял в том, чтобы всячески замаскировать истинные цели колониальной политики Португалии в Африке и Азии. Японские свидетельства, относящиеся к рассматриваемому периоду, не только не подтверждают, но и прямо отвергают эту версию и убедительно показывают, что появление португальских кораблей у Японских островов было вызвано вовсе не тем, что португальские мореплаватели, терпя бедствие, оказались в японских водах, а явилось преднамеренным действием, которое осуществлялось в русле общей стратегии португальского колониализма.

Согласно японским источникам, к берегам страны явились не какие-то странствующие любители приключений, потерпевшие кораблекрушение и случайно оказавшиеся на японской земле, а хорошо организованные и обученные отряды, специально подготовленные к колониальной экспансии. Такие сведения содержатся, в частности, в хронике «Рассказ о появлении огнестрельного оружия в Японии» («Тэппо-ки»), составленной в годы Кэйтё (1596–1614). Ее автор проживал на юге острова Кюсю, в провинции Сацума, и был лично знаком с феодалом, которому принадлежал остров Танэгасима, где высадились первые европейцы. Он, безусловно, был осведомлен об этом событии и, возможно, был его очевидцем. Согласно сведениям, содержащимся в этой хронике, к Танэгасима подошел португальский корабль, на борту которого находилось около ста человек, в том числе несколько лиц китайского происхождения. Они высадились в местечке Оура, на западном побережье острова Танэгасима, расположенного к югу от Кюсю.

Когда один из жителей деревни Оура, наблюдая за тем, как высаживались на берег неведомые ему люди, начертал на песке: «Из какой страны прибыли эти люди?» — кто-то из находившихся здесь японцев ответил: «Это варвары, которые прибыли сюда с юго-запада». Португальцы действительно появились в Японии со стороны Южных морей, поэтому в японской литературе за ними прочно утвердилось название «намбандзин» («южные варвары»). Содержание указанной хроники воспроизводится в ряде работ японских историков [252]. На нее опирались в своих исследованиях и некоторые западноевропейские историки. Так, английский профессор Ч. Боксер на основе данных хроники «Рассказ о появлении огнестрельного оружия в Японии» приходит к выводу, что термин «открытие» Японии европейцами неприменим к этим событиям [253].

Речь, конечно, должна идти о начале тщательно подготовленной экспансии европейской державы в Японию, экспансии, имевшей целью колонизировать эту страну по примеру тех африканских и азиатских территорий, которые к тому времени уже были превращены в португальские колонии. Что же касается Японии, то здесь Португалии пришлось действовать более осмотрительно, применять иную тактику. Это было вызвано, с одной стороны, полным незнанием страны, силы и способности ее народа и ее правителей противостоять иностранному вмешательству, а с другой — явными опасениями вступить на этой почве в конфликт с Испанией, интересы которой лежали в той же зоне. [254]

Необходимо было прежде всего изучить обстановку, подготовить необходимые условия для осуществления в последующем прямой колониальной экспансии. Эта задача была возложена на христианских — католических — миссионеров, которые играли роль своего рода разведчиков, засылаемых в страну для изучения обстановки на месте. Кроме того, в задачу миссионерских групп входили широкое внедрение в жизнь Японии и подготовка социальной базы для успеха иностранного вмешательства.

Христианские миссионеры, действовавшие в тесном контакте с португальскими купцами, развернули широкую религиозную пропаганду — первоначально на острове Кюсю, а затем и по всей стране. Они активно вмешивались во внутренние дела Японии и тем самым, как справедливо отметила советский исследователь Э. Я. Файнберг, «прокладывали дорогу для португальских конквистадоров, стремившихся превратить Японию в колонию Португалии» [255].

Португальцы ловко использовали как приманку огнестрельное оружие, с которым они впервые познакомили японцев. Спрос на него был велик; страна в ту пору переживала смутное время жесточайших междоусобных войн, и местные феодалы стремились заполучить такого оружия как можно больше. Ради него они разрешали миссионерам вести в своих владениях практически ничем не ограниченную пропаганду католической религии. Деятельностью португальских миссионеров в Японии руководил иезуитский патер Франциск Ксавье. Он родился в Испании, образование получил в Париже, где впервые встретился с Игнатием Лойолой, в 1540 году основавшим орден иезуитов по типу военизированной организации, призванной верой и правдой служить католической церкви и лично папе. Лойолой были разработаны моральные и организационные принципы ордена. Внутренняя структура ордена, считал он, должна строиться по образцу социальной пирамиды самого общества XVI века: король, аристократия, духовенство, чернь.