Борис Борисов: Школа жизни

В тот же день я решил стать комсомольцем. Отец и мать мое намерение одобрили.

Через несколько дней состоялось организационное собрание. В комсомол вступили двадцать шесть юоношей и девушек фабрики. В состав комитета избрали пять человек: Катю Марову, Колю Киселева, Ваню Румянцева, Митю Бахтова и меня. Председателем комитета стала Катя Марова, я — секретарем.

Катя была значительно старше нас и серьезнее. Невысокая ростом, скромная, она пользовалась среди молодежи большим авторитетом. Вскоре Катя вступила в партию и получила другое поручение, а председателем комитета комсомольской ячейки избрали молодого рабочего Митю Бахтова. Но и ему не пришлось долго руководить комсомольской организацией. В составе продовольственного отряда он уехал на Украину. Вскоре родители получили сообщение, что в стычке с кулацкой бандой где-то в районе Умани Митя Бахтов погиб. По комсомольской мобилизации ушел на Восточный фронт и Саша Маров. Там в бою он был убит. На фронте погиб еще один член комитета нашей ячейки — Ваня Румянцев. Тяжело переживали гибель комсомольских активистов все рабочие фабрики.

Через некоторое время, в 1920 году, Катю Марову как активистку направили в Москву на курсы. Там она с группой курсантов по гостевым билетам побывала на заседании VIII Всероссийского съезда Советов. Кате посчастливилось увидеть Владимира Ильича Ленина и услышать его выступление. Потом она рассказывала нам, как Ильич призывал быстрее восстановить народное хозяйство, наладить работу фабрик и заводов.

Сейчас Екатерина Андреевна Петрова (Марова), проработав на фабрике сорок три года и получив пенсию, по-прежнему живет в поселке фабрики «Красные ткачи», принимает участие в общественно-политической работе, выступает перед молодежью. Коля Киселев, бывший казначей нашей ячейки, стал инженером.

Как сейчас помню, первым постановлением комсомольской ячейки было просить правление фабрики и фабком предоставить шестичасовой рабочий день подросткам и четырехчасовой — малолеткам. До этого они, как и взрослые, работали по восемь часов. Наша просьба была удовлетворена, и мы воодушевились, почувствовав первые результаты своей комсомольской работы.

Ячейка вовлекала фабричных парней и девушек в кружки художественной самодеятельности, помогала рабочим и работницам ликвидировать свою неграмотность, создала школу политграмоты, добиваясь, чтобы все комсомольцы хорошо работали на производстве, правильно вели себя в быту. Почти все комсомольцы стали читателями библиотеки. Рос авторитет ячейки, росли ее ряды.

К сожалению, скоро мне пришлось покинуть поселок. Связано это было с моей болезнью. Уехал к старшему брату Николаю и устроился работать конторщиком на заводе «Красный боевик», под Тамбовом. Сейчас это город Котовск.

Рабочие завода активно участвовали в борьбе за Советскую власть на Тамбовщине, в ликвидации врагов революции. Красногвардейские отряды «Красного боевика» действовали не только в рабочем поселке, но и в самом Тамбове, участвовали в подавлении кулацко-эсеровских мятежей. Тысячи рабочих завода сражались на фронтах гражданской войны.

Во время деникинского наступления конница генерала Мамонтова прорвалась в тыл Красной Армии и подходила к Тамбову. Меня, шестнадцатилетнего комсомольца, по мобилизации направили в коммунистический отряд. В соприкосновение с войсками Мамонтова мы не вступали, но принимали участие в ликвидации кулацко-эсеровских банд. Когда же прорыв Мамонтова был ликвидирован регулярными частями Красной Армии, мы вернулись на свой завод и несли его охрану.

Вскоре наш отряд распустили. И мне, откровенно говоря, было жаль расставаться с винтовкой, красноармейской шинелью и шлемом. В те дни Красная Армия на Южном фронте начала успешное наступление.

Как-то на заводе стало известно, что приехал «всероссийский староста» Михаил Иванович Калинин. Посмотреть и послушать Михаила Ивановича собралось множество народу. Протолкался поближе к трибуне и я.

Прежде всего меня удивило, что «всероссийский староста» по виду ничем не отличается от окружавших его рабочих и крестьян. Те же сапоги, та же косоворотка. Только, может быть, подобротнее да сидит половчее.

Не повышая голоса, спокойно и откровенно говорил Михаил Иванович о том, что больше всего волновало: о разрухе, о лишениях, о том, что нужно делать каждому, чтобы справиться с этими бедами. В заключение Калинин высказал мысль, что-де всякая, даже самая небольшая, работа идет на пользу Советской власти. Он призвал каждого, кто бы чем ни занимался, относиться к своему делу старательно, вкладывать в него всю свою душу.