Сергей Школяр - Китайская доогнестрельная артилерия

К иному выводу пришли Ж. Рейно и И. Фавэ, по распоряжению Наполеона III участвовавшие в 40–70-х годах прошлого века в создании многотомного труда по истории артиллерии. Положив в основу труда только арабо- и персоязычные источники, они установили, что Китай ранее других стран располагал знаниями о селитре и именно там впервые появился порох в его классическом составе. Однако, по мнению этих авторов, первыми метательные свойства пороха открыли арабы, заимствовавшие его у китайцев; изобретение же в XIII в. огнестрельного оружия Рейно и Фавэ считали заслугой обитателей стран Южной Европы, отстаивая, таким образом, версию, уже отвергнутую Л. Лакабаном [298, т. 3, с. 68; 378, с. 199, 213 и сл.]. [10] Э. Катрмэр подверг переводы с арабского, выполненные Рейно, настолько суровой критике, что переводчик, пользуясь своей властью редактора «Jornal Asiatique», прекратил печатание в нем статей сердитого оппонента. По мнению Э. Катрмэра, и порох, и огнестрельное оружие арабы заимствовали у китайцев [374, с. 214–274].

В свою очередь, немецкие историки пороха, не отрицая фактов раннего создания китайцами порохообразных составов, заявляли, что эти составы не нашли практического применения и лишь в XIV в., с появлением в Китае европейцев, китайцы узнали настоящий порох и обрели огнестрельное оружие, разумеется европейского образца. Отрицая возможность распространения пороха в Европе из восточных стран, немецкие историки приписывали его открытие своим соотечественникам (монаху Шварцу или крупнейшему алхимику средневековой Европы Альберту Больштедту), а создание огнестрельного оружия — городам прирейнской области [375; 379]. [11] В числе немногих немецких ученых, защищавших версию о восточном происхождении метательного пороха, следует отметить Г. Кёлера [339].

Английский оружиевед Г. Хайм выступил в защиту британского первенства в открытии пороха, относя его к числу заслуг Роджера Бэкона, и, пожалуй, в наиболее категоричной для западноевропейских ученых форме отрицал всякие заслуги китайцев в создании пороха и огнестрельного оружия [331, с. 135–140; 332, с. 86 и сл.]. Взгляды Г. Хайма, отвергавшего даже саму возможность появления пороха в Китае, поскольку там якобы не знали никогда селитры, разделяли Г. Сартон [380] и ряд других историков науки, на некоторое время они становятся общепринятыми в Англии и в Соединенных Штатах Америки. [12] Они, в частности, нашли отражение в 11–14-м изданиях «Британской энциклопедии» и только в чикагском ее издании (1948 г.) были отвергнуты под влиянием новых, противоположных этой точке зрения фактов.

Тезис о вкладе Китая в создание и боевое применение пороха с трудом пробивал себе дорогу в научной литературе. Включившиеся в борьбу мнений китаеведы сообщили по этому вопросу новые, более обширные данные, но, к сожалению, их работы не всегда удовлетворяли с точки зрения разработки источников и не свободны от предвзятых мнений. Такой, например, оказалась статья В. Майерса, вышедшая в 1870 г. [349]. Опираясь главным образом на китайский военный трактат XVII в. «У бэй чжи» («Описание [мер] по военной подготовке»), В. Майерс пришел к выводу о том, что порох на территории Китая появился в середине XII в., а ракеты и огнестрельные ружья были заимствованы китайцами у вьетов в начале XV в. Знание же метательной силы пороха и огнестрельные пушки, по его мнению, то, что пришло в Китай с Запада. Небольшие заметки по истории порохового оружия, опубликованные затем Э. Паркером [362–364], большей частью касались фактов, выводы же, чисто умозрительные, не подкреплялись необходимым материалом. В 1902 г. с интересной статьей, базирующейся не только на китайских материалах, выступил Г. Шлегель, однако и он не избежал серьезных ошибок в толковании некоторых фактов истории китайской метательной и пороховой артиллерии [383, с. 1–13].

Вряд ли необходимо более подробно рассматривать положения, высказанные в ходе этой длительной полемики: они уже освещались в научной литературе и у нас, и за рубежом [147, с. 132–204; 252; 253, с. 279–297; 259, с. 70–74; 367, с. 237–297]. Позитивное значение дискуссии состоит в установлении ряда несомненных фактов существования в Китае и странах арабского Востока в довольно ранний период пороха и порохового оружия, в привлечении к исследованию некоторых новых и ценных источников. Но, внимательно знакомясь с перечисленными выше работами, нельзя не заметить и негативную сторону, свойственную их большинству: она заключается не столько в том, что авторами этих работ научная добросовестность и объективность нередко принесены в жертву политическим взглядам, сколько в отсутствии непредвзятого и квалифицированного историко-филологического анализа самих текстов первоисточников. Как показала дискуссия, проблема истории пороха и огнестрельного оружия может быть с достаточной достоверностью решена только на базе тщательного изучения разнообразных китайских исторических документов и всего комплекса вопросов истории порохового оружия в Китае и за его пределами.