Реза Аслан - Нет бога, кроме Бога. Истоки, эволюция и будущее ислама

Каис и Лейла хранили свои чувства в секрете, когда бродили по переулкам и проходам городских рынков достаточно близко другу к другу, чтобы украдкой ухватить взгляд и поделиться смешком, и достаточно далеко, чтобы не вызвать сплетни. Но такой секрет невозможно утаить, и шептаний украдкой было достаточно, чтобы нарушить их таинство. «Каис и Лейла влюблены!» – кто-то сказал на улице.

Племя Лейлы было в ярости. Отец запретил ей покидать свою палатку; братья поклялись поймать Каиса, если он когда-нибудь появится поблизости. Но невозможно удержать воющего волка от новой луны.

Разлученный со своей возлюбленной, Каис бродил от стойла к стойлу, от палатки к палатке словно в забытьи. Куда бы он ни шел, каждому встречному он пел о красоте Лейлы, превознося ее добродетели. Чем дольше он был в разлуке с Лейлой, тем больше его любовь сменялась безумием, так что вскоре люди начали указывать на него на улицах, говоря: «Вот идет сумасшедший! Вот идет меджнун !»

Каис был сумасшедшим, это правда. Но что такое безумие? Значит ли это быть поглощаемым пламенем любви? Безумен ли тот мотылек, что приносит себя в жертву пожару своего желания? Если так, тогда да, Каис был сумасшедшим. Каис был Меджнуном .

Облаченный в лохмотья и лишенный здравого рассудка, Меджнун покинул город и бесцельно блуждал по горам и пустошам Хиджаза, слагая печальные оды своей возлюбленной, которая не с ним. Без дома и племени он был изгнанником из земли счастья. Добро и зло, правильное и ошибочное отныне не имели для него никакого значения. Он был любовником; он не знал ничего, кроме любви. Он оставил разум и жил как изгнанник в пустыне, его волосы стали грязными и спутанными, его одежда превратилась в лохмотья.

В своем безумии Меджнун пришел к Каабе. Продвигаясь через толпу паломников, он бросился к святилищу и стал колотить в дверь, крича: «Господи, пусть моя любовь возрастет! Пусть она расцветет до совершенства и терпимости. Позволь мне пить из источника любви до утоления моей жажды. Любовь – это все, что у меня есть, все, что я есть, и все, чем я хочу быть!»

Паломники были потрясены. Они видели, как он припал к земле, посыпая пылью голову, проклиная себя за слабость своих страстей.

Действия Меджнуна опозорили его семью и племя, но сам он не знал стыда. Когда он услышал о назначенной свадьбе Лейлы с неописуемо богатым человеком по имени Ибн Салам, он потерял разум. Срывая с себя одежду, он ползал голым по пустыне, как животное. Он спал в оврагах со зверями пустыни, питаясь дикими растениями и дождевой водой. Он прославился благодаря своей любви. Люди со всех земель стремились к нему, порой просиживая с ним часами, слушая, как он говорил о своей любимой Лейле.

Однажды, когда он читал свои стихи плененной аудитории, клочок бумаги, принесенный ветром, опустился на его колени. На нем были написаны два слова: «Лейла» и «Меджнун». На глазах у всех Меджнун разорвал бумагу пополам. Половину, на которой было написано «Лейла», он скомкал в шарик и перебросил через плечо; а половину со своим именем он сохранил для себя.

«Что это значит?» – спросил кто-то.

«Разве вы не понимаете, что одно имя лучше двух? – ответил Меджнун. – Если бы вы знали подлинную сущность любви, вы бы поняли, что, затронув влюбленного, вы увидите того, кого он любит».

«Но зачем выбрасывать имя Лейлы, почему не твое?» – спросил другой.

Меджнун сердито посмотрел на этого человека: «Имя – это оболочка и ничего больше. Только то, что скрыто под оболочкой, берется в расчет. Я – оболочка, а Лейла – жемчужина; я – завеса, а она – лицо под ней».

Толпа, хотя и не поняла смысла его слов, была поражена сладостью его речи.

Между тем, заключенная в ловушку ограничений своего племени и вынужденная выходить замуж за мужчину, которого она не любила, Лейла погрузилась в мрак одиночества. Она страдала так же глубоко, как и Меджнун, но не обладала его свободой. Она тоже хотела жить со зверями в пустыне и заявлять о своей любви к Меджнуну с вершин гор. Но она была пленницей в своей палатке. Когда однажды утром торговец принес ей вести о Меджнуне, Лейла почувствовала себя тростником, покачивающимся на ветру, полым и невесомым.

«Без твоего сияния, – сказал ей старик, – душа Меджнуна как океан в зимнюю ночь, охваченный тысячами штормов. Как одержимый он блуждает по склонам гор, пронзительно крича. И на его губах только одно слово: “Лейла”».

«Во всем виновата я! – воскликнула Лейла, осыпая себя проклятиями. – Я зажгла огонь в сердце моего возлюбленного и превратила его существо в пепел». В отчаянии она вынула драгоценные камни из своих серег и передала их старому купцу: «Это вам. Теперь пойдите к Меджнуну и приведите его сюда. Я только хочу его увидеть, хоть ненадолго взглянуть на его лицо, искупаться в его свете хоть на миг».