Владимир Молодцов - Пилотируемые космические полеты

Эта гонка за приоритетами начнется запуском первого ИСЗ 4 октября 1957 года. А за год до этого события, в ноябре 1956 года был составлен план ОКБ-1 с перечислением ближайших задач по изучению космоса. Он интересен, прежде всего, тем, что наглядно показывает круг пристрастий и интересов главного конструктора ОКБ1 С. П. Королев. Так вот, в числе первоочередных задач в плане стояло создание экспериментальной ракеты на базе ракеты Р1А с целью отработки аппаратов для баллистического и планирующего спуска человека. Подразумевались проведение в последующем запусков ракеты Р5А с человеком на борту по баллистической (суборбитальной) траектории.

Вслед за этим предполагалось создание спутника с человеком на борту и спутника-станции. Среди вопросов, которые необходимо было решить для обеспечения орбитального пилотируемого полета, помимо создания самого аппарата и ракеты-носителя, были:

• исследование нагрева при спуске с орбиты и мер защиты от него;

• исследование траекторий спуска с орбиты;

• изыскание аэродинамических форм планирующего и баллистического аппаратов;

• исследование вопросов жизнедеятельности человека на всех этапах полета;

• исследование и разработки по системам стабилизации и управления планирующим аппаратом при спуске.

Самое интересное, что в 1956 году уже ставились вопросы по исследованию характеристик транспортных ракет для полетов к спутнику-станции, а также по проблеме сближения двух спутников. И это – за год до полета первого спутника и за 5 лет до полета Юрия Гагарина. Можно только в который раз удивляться проницательности С. П. Королева. С другой стороны, содержание этого плана показывает, что проникновение в космос было для Королева постоянной мечтой, которую он целеустремленно претворял в жизнь.

В плане были также рассмотрены задачи по исследованию перспектив полета к Луне и созданию ракет для этого. По своей значимости они были поставлены после пилотируемых полетов и к нашей теме отношения не имеют, но в этих разделах ставилась задача по созданию третьей ступени для ракеты-носителя Р7.

О создании третьей ступени для «семерки» было впервые заявлено на совещании у председателя ВПК В. М. Рябикова 30 августа 1955 года. Дополнительная ступень обеспечивала выведение на трассу полета к Луне полезного груза массой до 450 кг, и она же позволяла увеличить массу полезного груза, выводимого на околоземную орбиту, до 4,5-5,5 тонн. 25 сентября 1957 года было направлено техническое задание в ОКБ456 на разработку двигателя для третьей ступени на керосине и жидком кислороде тягой 8-10 тонн и с удельным импульсом порядка 320 секунд. В ответ В. П. Глушко прислал предложения по двигателю с большим удельным импульсом, но работающим на жидком кислороде и НДМГ.

В результате были проработаны два варианта трехступенчатого носителя. В одном из них для ракеты-носителя 8К73 третья ступень была оснащена двигателем В. П. Глушко 8Д711 с тягой 10 тонн и удельным импульсом 343 секунды, работающим на НДМГ и жидком кислороде. С. П. Королев был противником применения на своих ракетах азотной кислоты и несимметричного диметилгидразина из-за их агрессивности и токсичности. В. П. Глушко, в свою очередь, намучившись с кислородно-керосиновыми двигателями, обратил свой взор на высококипящие компоненты. К тому же, найдя в лице М. К. Янгеля единомышленника, он стал создавать двигатели для его МБР. Наметившееся расхождение с С. П. Королевым постепенно переросло в полный разрыв всех отношений, особенно сказавшийся при создании Н1.

Следует сказать, что топливная пара НДМГ плюс жидкий кислород нашла ограниченное применение в космических носителях по целому ряду причин. Только к 1961 году В. П. Глушко удалось создать двигатель РД119, который и был установлен на второй ступени янгелевской ракеты-носителя 63С1. Этот двигатель тягой 11 тонн имел на тот момент рекордный среди кислородных двигателей удельный импульс – 352с, но все же он почти на 100 единиц уступал кислородно-водородным двигателям. В конце концов, в середине 70-х годов В. П. Глушко опять вернулся к керосину с жидким кислородом при создании двигателя РД170 для ракеты-носителя «Энергия».

В другом варианте, названном 8К72, первый заместитель Королева В. П. Мишин, учитывая разногласия с В. П. Глушко, предложил создать третью ступень на базе двигателя собственной разработки. При этом использовались те же компоненты топлива, что и на первых двух ступенях «семерки», то есть керосин и жидкий кислород. Камера сгорания, а также арматура двигателя 8Д714были разработаны в ОКБ1 отделом М. В. Мельникова, а для создания турбонасосного агрегата было привлечено бывшее авиационное ОКБ154 С. А. Косберга. Между прочим, в ОКБ154 этот двигатель назывался РО5или РД0105. Его тяга составила в вакууме 5 тонн при удельном импульсе 316 секунд. Запуск двигателя осуществлялся по «горячей» схеме, то есть до разделения ступеней. Вес самой третьей ступени, известной также как блок Е,составил 8100 кг.