Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Стремление сохранить мир на континенте в решающей степени определялось для России внутренними причинами. Поглощенное реформированием страны, высшее российское руководство желало любой ценой избежать отвлечения ограниченных материальных ресурсов за ее пределы. «Россия нуждается в покое, – писал Горчаков императору Александру. – Все ее заботы сосредоточены на внутренних работах, проводящихся под руководством Вашего Величества» [636] Там же. Л. 187 об. .

Таким образом, даже после неудачного визита Александра II в Париж Франция не была исключена из российских внешнеполитических приоритетов. Безусловно, еще со времени польского восстания 1863 г., доверие к Наполеону III в Петербурге постоянно падало, но вместе с тем Россия нуждалась в сильной Франции, как для поддержания равновесия в Европе, так и в интересах своей восточной политики, где продолжала надеяться на возможность взаимодействия с Парижем.

Подобного рода надежды и ожидания с некоторых пор энергично поддерживал барон А.Ф. Будберг, российский посол при тюильрийском дворе. Первое время, как уже отмечалось, Будберг, выученик графа Нессельроде, относился к Франции достаточно сдержанно и даже недоверчиво. Еще в 1864 г., спустя два года после приезда в Париж, он не был убежден в целесообразности и тем более надежности союза с Францией. Свои сомнения Будберг основывал на неустойчивости бонапартистского режима, держащегося, как он полагал, только на личности императора Наполеона. «Сегодня она (Франция. – П.Ч.) сильна, – делился своими размышлениями посол с князем Горчаковым, – но ее будущее покрыто неопределенностью. Принципы, которые в настоящее время служат опорой для ее правительства и составляют его силу, завтра могут обернуться против него и привести к его падению. Поддержка, которую правительство находит в стране, основана не на прочной базе институтов, а на потребностях текущего момента. Эта поддержка имеет личностный, а потому – преходящий характер» [637] Из обзора (216 листов) положения Франции при Наполеоне III, направленного А.Ф. Будбергом в Петербург в мае 1864 г. // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. Д. 158. Л. 153–153 об. .

Но уже в 1866 г. барон Будберг неожиданно меняет свою точку зрения на Францию и на возможности русско-французского взаимодействия.

Причины такого поворота в сознании посла не нашли отражения в его переписке с Горчаковым. Поэтому остается лишь строить предположения на этот счет. Не исключено, что Будберг, как и его предшественник, граф Киселев, подпал под обаяние императора французов, умевшего убеждать сомневающихся в своей искренности и самых добрых намерениях. Так или иначе, но после австро-прусской войны Будберг становится горячим поборником дальнейшего сближения с Францией.

Его новые устремления совпали с тогдашними настроениями в Петербурге, где были обеспокоены неожиданно быстрым сокрушением военной мощи Австрии и возрастанием влияния Пруссии. Это создавало предпосылки для улучшения отношений между Россией и Францией, изрядно испорченных в результате польского восстания 1863 года.

По убеждению Будберга, сближение с Францией могло основываться на обоюдном опасении чрезмерного возвышения Пруссии, а также на определенной близости интересов Петербурга и Парижа в Восточном вопросе. Наполеон III и его министр иностранных дел маркиз де Мустье умело укрепляли русского посла в подобных настроениях. Мустье заверял Будберга в желании Франции согласованно действовать с Россией на Востоке [638] См. депешу Будберга от 2 ноября 1866 г. // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. Д. 172. Л. 235–237. , но одновременно вел закулисные переговоры об установлении союзных отношений с Австрией, имевшей собственные интересы на Балканах, во многом противоречившие интересам России.

Будберг поверил заверениям Мустье, ошибочно полагая, что для Франции Восточный вопрос имеет второстепенное значение, а уклонение Наполеона от обещаний содействовать отмене нейтрализации Черного моря объяснял главным образом влиянием Англии. При этом Будберг считал, что стесняющие Россию ограничения Парижского договора 1856 г. отпадут сами собой [639] Письмо Будберга Горчакову от 8 марта 1867 г. // Там же. 1867 г. Д. 132. Л. 81–87. . Недоверие, сохранявшееся в Петербурге относительно роли Франции на Востоке, барон объяснял тенденциозностью информации, получаемой от посла в Константинополе Н.П. Игнатьева [640] Записка Горчакова Александру II // Там же. 1866 г. Д. 66. Л. 21. .