Денис Хрусталёв - Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

Защищенный самой природой, этот городской центр обороняли лучшие на Руси инженерные сооружения. Штурм этих преград требовал огромных людских ресурсов, которых у монголов уже не было. Необходимо было также строительство осадных машин, которые использовались под Рязанью, но потом, судя по всему, были брошены как недоступные для быстрого перемещения. Примечательно, что в таких условиях даже после того, как по ним со стен начали стрелять, монголы пытались вступить в переговоры [290]. О сущности их предложений летописи не сообщают. Говорится только, что они попросили прекратить обстрел и подвели к Золотым воротам изможденного пленом княжича Владимира. Распознав брата, князья расплакались, с ними же разрыдались и горожане.

«Володимерци же пустиша по стреле на татары, и татарове же противу пустиша тако же по стреле на городъ и на Златыя ворота. И по сем ркоша володимерцемъ татарове: «Не стреляите!» Они же престаша стреляти. И приидоша близь ко вратомъ, и показаша имъ Володимера. И начаша татарове молвити володимерцемъ: «Знаете ли княжича вашего?» Бе Бо унылъ лицемъ и изнемоглъ бедою от нужа. Всеволодъ же и Мьстиславъ стояста на Златых воротех и познаста брата своего Володимера.

О, умиленное брата видение и слезъ достоино! Всеволодъ же и Мьстиславъ съ бояры своими и все гражане плакахуся, зряще Володимера» [291].

Какова была дальнейшая беседа монголов с владимирцами — ничего не сказано. Однако только после этого разговора захватчики приступили к обложению города, а князья Всеволод и Мстислав начали произносить патриотические речи. «Брате! Луче ны есть умрети пред Златыми вороты за Святую Богородицю и за правоверную веру, ниже в воли их быти» [292]. Возможно, Батый предлагал сдать крепость в обмен на жизнь Владимира и всех осажденных. По В. Н. Татищеву, «татара говорили, чтоб град отдали без бою, обесчевая им всем дать живот» [293]. Прежде монгольские послы Юрию говорили: мы не против тебя, а на Рязань идем. Теперь аргументы могли быть те же: я не на вас пришел, а на князя Юрия, которого и ищу. В южнорусской повести также сохранились указания на некую «лесть» Батыя горожанам, которым указывали на трагическую судьбу рязанских князей, и лишь молитвы епископа Митрофана спасли положение, отвратив жителей от бесполезной надежды на мир.

«Батыеви же стоящоу оу града, борющася крепко о градъ, молвящимъ имъ лестию гражаномъ: «Где соуть гради Резанстии, и вашь градъ, и князь вашь великии Юрьи? Не роука ли наша емши и, смерти преда?» И оуслышавъ о семь преподобыни Митрофанъ епископъ, начать глаголати съ слезами къ всем: «Чада! Не оубоимся. «» [294].

Как бы то ни было, но на этот раз монгольская хитрость не сработала, и Батый вынужден был готовиться к штурму, концентрируя вокруг Владимира все свои наличные силы:

«Татарове же отступиша от Золотых воротъ и обьехаша весь град и станы сташа пред Златыми вороты, яко зреимо; и много множество вои около всего города» [295].

Для осадных работ требовалось большое количество подсобных рабочих, которых из своей среды захватчики уже выделить не могли. Решено было собрать местных жителей и пустить их на изготовление пороков, установку тына и прикрытие наступающих войск. Скорее всего, именно с этой целью монголы после организации лагеря под Владимиром направились к Суздалю, который взяли и разграбили:

«Татарове же станы свои урядивъ около града Володимеря, а сами шедше взяша градъ Суждаль и святую Богородицю церковь разграбиша, а двор княжь огнемъ пожгоша и манастырь святого Дмитрия и прочии, разграбивъ, пожгоша, а што людеи старыя и молодыя<. > , то все иссекоша, а прочие люди и жены и дети босы и беспокровны, издыхающимъ имъ от мраза,<. > то все множество сведоша полона въ станы своя, а сами приидоша к Володимерю [въ пятокь преже мясопуста]» [296].